[DevilSoul]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Фанфик: Nasty Boys

[amberkotik]

Название: Nasty Boys
Автор:  Psychoinsomnia
Бета: нет
Пейринг/персонажи: Моран/Мориарти
Рейтинг: G
Дисклаймер: Все принадлежит BBC и Конан-Дойлю
Размер: 558 слов
Саундтрек:


Когда они идут по школе, окружающие размазываются по стенам. Они еще не старшеклассники, у них нет реальной власти - но их боятся. Джим ухмыляется, закидывает кожаную сумку на плечо - Себастьян закатывает глаза, ему претит этот показной пафос, и пихает Мориарти локтем в бок. Джим шипит и поправляет шейный платок, закрывая багровые пятна засосов - от этого движения вздрагивают все, кто хоть раз пытался на них надавить. Джим командует - бей, после того как поправит платок, или одернет манжеты или бьет сам, пока Себастьян стоит в стороне. И потом подает платок, а Джим стирает кровь с рук, она чудится ему сейчас, посреди чистого школьного коридора, она капает с пальцев тяжелыми каплями и Джим улыбается. Широко и весело, в глазах пляшут искры, в глазах бикфордов шнур прогорает до основания, и Себастьян замедляет шаг, тащит Джима за шиворот в туалет, засовывает его голову под струю ледяной воды. Капли оседают на ресницах Джима, их боится не только школа, но и весь район, иногда кажется - весь город. Но никто не знает, что Джим боится просыпаться в темноте, что Себастьян считает ступени и окна, что у них на двоих - шесть часов сна, что они видят мир каруселью.
Они идут, за ними стелется шлейф хаоса. Хаос пахнет хлоркой и серной кислотой, молоком и кровью. Себастьян трогает рукоять ножа-бабочки в кармане, гладит пальцами металлическую поверхность. Ему хочется располосовать белую поверхность листа, он ненавидит математику, губы жжет предвкушение сигареты. Через ряд Джим решает примеры - волосы взъерошены, пальцы в ручке, Себастьян вздыхает, выслушивать всю дребедень насчет формул, разложения и прочей математической херни придется еще долго. Джим мог в момент решить любое уравнение, мог чертить на стенах графики, исписывать руки непонятными закорючками - у них в семье все такие, Себастьян как-то общался с младшим братом Джима, Шелдоном. Мальчишка уже шарил в физике, как профессор и заболтал бы Морана до невменяемого состояния, если бы у Шелдона в комнате не раздался странный механический звук. А потом вернулся Джим и буквально приказал Себастьяну возвращаться в их почти общую квартиру. В тот вечер Себастьян разбил кулаки в кровь - он ненавидел, когда им командуют, но не подчиниться Мориарти не мог. А потом Джим проснулся в темноте, потом было много воды, и она затопила комнату, и продираться сквозь нее было невыносимо трудно, и Джим трясся, пока не ощутил в руке ребристую тяжесть пистолета. Себастьян поклялся себе, что никогда не оставит его - и уже успел пожалеть, но что-то держало его рядом с этим невыносимым придурком.
Потому что он дарует власть. Не над людьми - этим Джим не делился ни с кем, зато Мориарти даровал Морану неизмеримо большее. Власть над собой, власть над всем, что составляло Джима, и это было прекраснее всего, и Себастьян терпел срывающийся на фальцет голос, гремящего Вагнера из колонок, заляпанное карамелью кресло, и включенный ночник возле кровати. Но Себастьян шел за плечом Джима по школе - люди расползались от них в стороны - и знал, что все - восхищенный блеск глаз Джима, багровые пятна засосов Джима, истерики Джима - принадлежит ему. И Морану хотелось прижмурить глаза, но приходилось следовать команде - бей, и Себастьян вкладывал в удар ненависть на Джима. И они снова шли - Джим покачивался от усталости, но говорил-говорил-говорил, и перескакивал с одной темы на другую, и Себастьян курил, стряхивая пепел ударами пальцами, и фонари обходили их стороной, и город расстилался перед ними, как и весь мир. Так говорил Мориарти - и Себастьян верил ему.

@темы: Рейтинг: G, Школьное AU, Фанфик, Тип: слэш, Персонажи: Джим Мориарти, Персонажи: Себастьян Моран

---

Фанфик: "Охота на тигра"

[Col.Dospeh]

Название: Охота на тигра.
Автор:  Col.Dospeh
Бета: нету, Кышь ловила времена.))
Фандом: Sherlock BBC
Рейтинг: G
Персонажи/Пейринг: Себастьян Моран, Джеймс Мориарти
Размер: 1054 слова
Дисклеймер: Не мое, права на сериал принадлежат ВBС, персонажи К.Доилю. Я немножко поиграю и на место поставлю, как было.
Примечание: АУшный кид фик для Кышь, в ответ на это.

Маленький мальчик задумчиво мнет в руках платок и хлюпает носом, его вид наверняка мог бы кого-то даже напугать, если бы тут кто-то был, рядом с ним. В этой части парка много теней и маленькому Джиму тут нравится, можно спрятаться от всего мира. Джим снова хлюпает носом, сидя на траве под большим деревом, он не хочет плакать, но это не получается, эмоции порой берут верх над всем. Очень сильно ноют разодранные об асфальт коленки, из носа течет кровь. Джим уже вымазал в ней платок так, что на этот раз скрыть драку от мамы будет сложнее чем обычно. Он не любит драться, отчасти потому, что не сможет победить, и мальчишки этим пользуются. Почему-то его не любят сверстники, каждая попытка подружиться проваливалась с треском, и Джим перестал пытаться. Они все глупые, глупые и отбирают его книжки, смеются над ним за то, что он способен читать и складывать в уме большие числа. Они очень об этом пожалеют. Вот только обнаружат в своих водяных пистолетах зеленку, так сразу пожалеют. Джим улыбается, представляя, какие у них будут сегодня лица, злые и зеленые. Прям как у троллей. Конечно, это все вышло абсолютно случайно, так же как и случайно выйдет, что Ганс зарядивший ему сегодня в нос станет очень привлекательно пахнуть для собаки старика Луиса. А может у любимого велосипеда Седрика расшатается колесо, Джим еще не решил. Мориарти не любил драться, он находил другие пути бороться с врагами.

Упавший сучок прерывает ход мыслей, стукнув Джеймса по макушке.

С широкой ветки дерева над Джимом свесился мальчишка, он висит вверх ногами, как летучая мышь держится за ветку коленями и руками, и очень внимательно его изучает.

- Чего тебе? – Джеймс был не очень настроен на беседу, сейчас очень хочется, чтобы все отстали. Он еще ни разу не видел этого светловолосого мальчишку, но у него на скуле синяк, волосы явно были в беспорядке еще до того как он залез на дерево, на коленке которую хорошо видно из-за коротких шорт красуется пластырь. Выглядит он очень похоже на одного из тех от кого Джеймсу постоянно достается.

- Привет тебе. – светловолосый улыбается, очень доброжелательно. .

- И тебе. Чего ты тут забыл? – Джеймсу совсем не хочется, чтобы кто-то видел, как он рыдает под деревом в парке.

- Я выслеживал… - мальчик делает паузу, будто задумывается над тем, кого он выслеживал. – Зверя.

- Зверя?

- Ага! – светловолосый переворачивается и спрыгивает с ветки вниз. – А потом смотрю, ты пришел.

Незнакомец подтягивает начавшие сползать шорты и удивляет Джима окончательно, подав ему руку совсем как взрослый.

- Себастьян Моран. – официально представился мальчик.


***
В следующие несколько часов Джим забыл и про разбитые колени и про нос и план с зеленкой. Они с Себастьяном – охотились. Джеймс в первый раз вообще занимался подобным, парк превратился в их личные джунгли, а потерянная кошка Себастьяна стала тигром. Животное надо было найти, и вернуть домой до того как туда вернутся мистер и миссис Моран. В противном случае Себастьяну попадет, а почему-то Джиму этого не хотелось. Через час они нашли свою жертву, а еще через пять минут Джим узнал, что охотник из него мягко говоря – никакой. Ему доверили ответственное дело - схватить кошку, как только та выбежит из кустов. Но размеры животного явно превзошли ожидания охотника. Огромная туша вылетевшая из кустов, которую Моран спугнул никак не походила в глазах Джеймса на кошку. И он ее попросту не удержал. Тигр метнулся рыжей стрелой к развесистому клену и взобрался на ветку футах в тринадцати от земли.

Джим ожидал, что его сейчас прогонят за провал операции, но Себастьян только, вздохнул оценив высоту веток и попросил подсадить.

Охота была закончена ближе к вечеру, Джеймс по геройски словил рыжее чудовище, когда то падало с ветки и теперь гордо тащил себастьянову кошку подмышкой, чтобы она не сбежала. Его новый знакомый шел за ним и смеясь вытаскивал веточки из волос.
Джим улыбался, но ровно до того момента как выбрался из кустов и увидел через дорогу пятерку его заклятых врагов, они были все перемазаны в чем-то зеленом и явно недовольны. И тут Джим вспомнил кто он, что он сделал и что его дни кажется сочтены здесь и сейчас.

- Иди сюда, гаденыш! – закричал Карл и развернув ребят, что таскались за ним постоянно побежал в сторону Джима и Себастьяна.

Думать было некогда, Джим испугался, сердце сжалось, он вручил обалдевшую кошку Себастьяну задницей вверх и пустился на утек оставляя нового знакомого в полном непонимании ситуации.

***
После произошедшего Джеймс не выходил из дома неделю, частично из соображений безопасности. У его окон постоянно дежурил кто-то из банды и пару раз он видел в окно Себастьяна. Тот тоже ждал, не понятно только чего, мальчик показался Джиму странным, он не был похож на остальных в округе, приехал похоже из города и доверил ему ловить кошку. А Джим так трусливо бросил его в парке. Очень хотелось узнать, донес ли он тогда "тигра" домой и не заподозрили ли чего мистер и миссис Моран.

***
Через неделю добровольного заточения с дома Мориарти было снято наблюдение, его враги похоже оставили свои попытки его выследить или просто остыли. Джим так и думал, пока как-то с утра, мама не передала ему железную коробку конфет в атмосфере строгой секретности. А на вопросительный взгляд сына сказала, что это очень важные документы, ему стоит посмотреть их одному.
Взбежав по лестнице в свою комнату, Джим заперся и устроил коробку на кровати, он любил тайны и сюрпризы. Сундук хранивший тайну был не очень новый и изрисованный зверушками. Джеймс вздохнул и открыл его. На яркой россыпи конфет лежал белый самодельный конверт на котором была нарисована улыбка и размашисто написана фраза «Выходи охотиться. С.»
Но то, что Джеймс нашел в конверте, было просто невероятно. Три фотографии сделанные на такую роскошь как Полароид, а на них вся банда Карла держала в руках листки бумаги которые складывались в простое слово: «Прости».
Джим улыбнулся, подошел к окну и забравшись на стул, (по другому ему было плохо видно улицу из-за роста) увидел Себастьяна все в тех же шортах и майке, машущего ему перебинтованной рукой.

***
- Кошка тогда месяц жила под кроватью. – Себастьян смеется из-за плеча и Джеймс Мориарти вздрагивает от неожиданности.

– Я не думал, что ты настолько сентиментален. – полковник забирает из пальцев криминального гения Лондона старую жестяную коробку из-под конфет.

- Не обольщайся, просто не было возможности выкинуть ее. – не очень удачно врет Джеймс.

- Ну, да, конечно. – Себастьян открывает банку в которую и по сей день кладут конфеты и выбрав самую красивую – красную, удаляется на кухню оставляя Мориарти один на один с воспоминаниями.

@темы: Рейтинг: G, Фанфик, Персонажи: другие, Тип: джен, Персонажи: Джим Мориарти, Kid! AU, Персонажи: Себастьян Моран

---

Фанфик: Как оживают призраки прошлого.

[джентельвумен]

Название: Как оживают призраки прошлого.
Автор:джентельвумен
Фандом: Шерлок (BBC)
Пейринг: Джим Мориарти/Джон Ватсон.
Рейтинг: R
Жанр: Слэш (яой), Ангст, Драма, Повседневность, AU
Предупреждения: Смерть персонажа, OOC, Насилие, Нецензурная лексика, ОМП, ОЖП
Размер: миди, в процессе.
Саммари: Таких историй тьма, но я предлагаю свою вариацию. О том, как Джон Ватсон, будущий врач, учится в университете, который мы обозначим, к примеру, буковкой Х. Во время сдачи экзамена он встречается с человеком, который именует себя Джимом Корниером и учится в университете, обозначенного буковкой Y. Уравнение, составленное из двух неизвестных, сотканное из лжи, подложного имени, фальшивой жизни и побега от чувств может ни к чему не привести. А может и полностью все изменить. Или сломать.

Глава 1, гребанная.
Джон устало вздохнул и потер глаза. Завтра у него был экзамен, и строчки перед глазами расплывались. За стеной какая-то компания, наплевав на шансы нормально сдать, занималась тем, чем следовало бы каждому молодому человеку: пьянствовала и бушевала. Юноша потянулся было за большими наушниками и плеером, надел их и, уже собираясь включить, услышал, как дверь позади хлопнула. Светловолосый тихо взвыл и откинул голову назад.
- Дирк, ты правда решил мне мешать? – простонал парень, чувствуя, как лучший друг ерошит его волосы. Это был молодой парень, выглядящий постарше самого Джона; друзья просто называли его «наш конунг».
Все их сходство заканчивалось тем, что обоим было уже по двадцать лет. Только вот Дирк Вессэл родился в конце марта, и судьба наградила его характером вспыльчивого барана.
- Джон, ты правда решил учиться? – в тон ему ответил обладатель короткого ежика рыжих волос, садясь прямо на тетради на столе перед Ватсоном и сверкая взглядом тепло-карих глаз.
- Кажется, учеба – особая форма мазохизма, - устало пробормотал Джон, едва не утыкаясь носом в колено товарища. – тебя не смущает то, что твой зад находится на моих книгах?
- О, они не в обиде, - морщится Дирк, и они вместе тихо посмеиваются. – Нет, правда, давай выпьем. Ребята из шестой предлагает охренительный дешевый виски. Ты же и так все выучил, за месяц наперед готовился! – настойчиво говорит он без толики зависти в голосе.
- И еще не подготовился, - решительно отвечает Джон, с удивительным упорством сталкивая парня с мощным телосложением со своего стола. Дирк какое-то время молча смотрит на своего друга, прикидывая, кто мог бы лучше подойти для профессии доктора: худой, среднего роста, со светлыми, чуть вьющимися волосами, большими грустными серыми глазами. Казалось, такой человек разочек подует на палец, улыбнется несчастному ребенку - и тот успокоится. Правда, характер у Ватсона был тот еще. Отчего-то не вязался никак с его внешностью. Поэтому-то сейчас рядом с ним стоял только Дирк, пытаясь вытащить его немного развеяться. Был, конечно, и Майк Стэмфорд, но у того случились какие-то проблемы дома, и он вынужден был уехать. Казалось, если никто не вспомнит о существовании Джона и не начнет его тормошить, он зачахнет.
Дирк, конечно, понимал: главная опора в семье, красавчик и умница Джон, негласный спасательный круг, за который цеплялась вся семья: и мамаша с комплексом неполноценности, и тихий, но склонный к скандалам отец, и алкоголичка-сестра. Джон, вообще-то, старался не афишировать это, более того – поставил на это табу во всех своих разговорах, но динамик его телефона был слишком громкий, и Дирк часто слышал ор собеседников Ватсона довольно отчетливо. Один раз Джон даже подрался с кем-то, и тогда вместо сердобольных родителей приехала сестра. У нее было чуть покрасневшее лицо и дрожали руки. У Дирка был папаша приемный, так тот выглядел так же, а каждый день выпить нехилую долю алкоголя было для него как позавтракать, так что он и догадался.
- Ладно, но после экзамена сходишь? – выдыхает Дирк, рассматривая склонившуюся над конспектами светлую голову.
- Схожу, - после минутного раздумья отвечает Джон и улыбается – задумчиво, не совсем уверенно. – надо же будет запить поражение.
Дирк натянуто улыбается, кивает и выходит. Что не говори, Джон замечательный малый, но после разговоров с ним становится как-то тяжело.

***
Преподаватель слушал его так внимательно, что Джону показалось, будто бы он вот-вот свихнется. Будто он несет какой-то бред, хотя он идеально помнил, что именно так надо обращаться с пиявками! Он даже помнил номер и внешний вид страницы, которую читал, будто прямо сейчас не отвечал наизусть, а подглядывал. Губы профессора Спира искажаются (невысокий, худой, строгий, седые волосы зачесаны назад), будто бы он хочет сказать «плохой Джон, плохой-плохой. Как ты можешь подглядывать?». Джон выдыхает и потирает глаза. Он сидел в аудитории почти последним. Перед глазами плясали круги. Когда он закончил, в голове появилась уже ясно сформировавшаяся мысль.
Ему надо выспаться.
- Мистер Ватсон, вы прекрасный студент, и вы замечательно готовитесь ко всем моим лекциям… - он вальяжно поправляет очки в прямоугольной узкой оправе (и кто дарит такие современные очки профессорам?; дочь, что ли?), и Ватсон замирает, дожидаясь какого-то жуткого вердикта. Он даже затаил дыхание, поэтому когда дверь из учительского кабинета, смежного с аудиторией, распахивается и чья-то бледная рука едва успевает придержать ее за ручку, Джон вздрагивает и ежится. Высокий худощавый парень примерно его возраста смотрит на него, и Джону хочется назвать его «мальчик-ворона». У того короткие черные волосы, большие и по-детски, наивно распахнутые карие глаза. Футболка с огромным рисунком в виде гребанных диснеевских Тома и Джерри (Джон ненавидит этот мультик, Гарри в детстве, утаскивая очередную подружку, только эту кассету и врубала), столь контрастно смотрящаяся на фоне серьезных костюмов, обтягивает его худощавый торс; на тонких запястьях болтаются детские браслеты; на мизинце – кольцо в виде буквы «М» (имя?). В общем, Джон действительно отвлекается, когда их взгляды сталкиваются. В тот же момент профессор Спир заканчивает фразу, длившуюся всего-то секунд пять:
- … но вам не стоило так сильно напрягаться; я уверен, что вы и без такой подготовки превосходно сдали бы экзамен, - Спир улыбается, и Джону приходится посмотреть на него, чтобы улыбнуться в ответ. Тот наконец замечает стоящего позади парня и оборачивается.
- Джим, черт возьми, ты ведь должен был закончить с конспектами и не выходить до конца экзамена!
- А я закончил,- просто отвечает Джим и улыбается мило, смущенно, Джон невольно отводит взгляд.
В гребанной семье ненормальной была не только Гарри.
- Как, уже?! – удивляется профессор и довольно улыбается. Он кивает Джону, очерчивает «отлично» в воздухе, и Джон уходит с легкой душой.
Он чувствует на себе тяжелый взгляд даже после того, как дверь закрылась за ним.
Глава 2, начинающаяся.
Отлично. Джон возводит руки к потолку и, виляя худой задницей, пляшет какой-то странный ритуальный врачебный танец. Он улыбается самодовольно, скрещивает руки на груди и валится на кровать. Та чуть скрипит, принимая на себя его небольшой вес. Джон закидывает руки за голову и смотрит в чистый, идеально белый потолок. Чертов Джим упрямо смотрит на него с потолка, машет тонкими запястьями, улыбается смущенно. Джон шипит, переворачивается на живот и утыкается носом в подушку. Дирк сказал, что парень их возраста, учится, видимо, в соседнем универе, по международным отношениям, и приходится хорошим другом Спиру. Ну, знакомым. Маловат будет для друга. Ватсон приоткрывает глаза, приподнимается на локтях и представляет, как тот парень вздрагивает, заглядывает ему в глаза. Кладет руки на плечи, а ладони у него – горячие-горячие, улыбка смущенная, губы влажные и податливые. Он приближается к нему, Джону, и…
Ватсон хмурится и резко поднимается на ноги, стучит крепко сжатым кулаком в стену и орет:
- Дирк, меня дождись, я с вами!
За стеной затихают, а потом одобрительно взрываются довольным ревом. Джон усмехается и открывает свой шкаф. Нет, ему определенно еще есть о чем думать, кроме как о каком-то парне с угольно-черными ресницами.
***
- Джон, мальчик мой, иди-ка сюда! – хохочет Дейма, красивая пышногрудая брюнетка, сидя на коленях у Алекса Малкэра. Они все находятся в шикарном саду Шона Баррэлстоуна, чей отец – известный игрок на бирже, везунчик и вообще просто-таки родился под крылом у матушки Удачи. За лет пять он становится мигом известным, строит себе чертовски крутой особняк в Лондоне, еще круче – за Лондоном, заводит пару любовниц (как же без любовниц богатому человеку, отвечает удивленному Джону Дирк) и прозрачно намекает о своем намерении стать влиятельным человеком в Британии. Отец Джона думает об этом иначе.
- Вот увидишь, он прогорит, - кивает он однажды Джону, помахивая вилкой, и кусок бекона, зацепившийся за нее, летит куда-то в умывальник. Отец не обращает на это внимание. – И вся его игра свалится, и все его сраные особняки и любовницы – все утечет, как вода сквозь пальцы, а сын его, наркоман и алкаш, окажется на улице.
Никто не думает так, как отец Джона. А если и думает – не говорит. У Шона есть охуенный особняк, так что за ним право говорить, что верно, а что – нет.
- Привет, Дейма, - улыбается Джон и осматривается. Дирк вручает ему банку с пивом, Ватсон держит ее в руках только затем, чтобы она приятно прохлаждала руку. На улице май-месяц, неожиданно жарко для Англии, и ощущение это приятное. Гораздо более приятное, нежели факт употребления алкоголя. Джон знает, из-за Гарри. Может, это действительно какая-то фобия. Так бы сказала его подруга, Дженни, она мечтает стать психологом. Джону, вообще-то, плевать.
Он ходит кругами, тщетно пытаясь найти место, где ему пристроиться. Банка в его руках уже стала теплее, так что Джон, не особо сожалея, выбросил ее. Не его это жизнь.
- Трезвенник? Похвально, - слышится позади голос, когда Джон уже поворачивается, чтобы найти Дирка и известить его о своем уходе. Он оборачивается на знакомый голос, а сердце его все-таки соизволило дрогнуть буквально на миг позднее. Парень с огромными черными глазами сидит на ступеньках гаража, закинув ноги на какой-то ящик, и смотрит на него, широко улыбаясь. Он одет все в ту же идиотскую футболку, и Ватсон вскидывает брови, чтобы показаться удивленным, но не показать эту свою странную неприязнь. «Привет, Джим, я трезвенник, но это мне не помогает, потому что я ненавижу твою футболку»? Бред.
- Да, не люблю пить, - улыбается Джон и садится рядом, не дожидаясь приглашения. Само начало такой беседы – уже приглашение.
- Да, знаю, примерный мальчик и «отлично» у мистера Спира, - Джим смущенно улыбнулся и запустил пальцы в свои волосы, ероша их. Джон невольно засмотрелся, и поэтому он даже не успел отвести взгляд, когда брюнет повернулся к нему. – Ты в курсе, что Спир – коммунист?
Джон удивленно посмотрел на него. Не то чтобы он был идиотом, но ему до этого нет дела. Джон всегда был предельно аполитичен, разве что ему пришлось бы вдруг жить в тоталитарном государстве.
- Ладно, забудь, - рассеянно ответил Джим, и Джону показалось, что у того мелькнуло в глазах что-то. Нечто непривычное, не вязавшееся с его образом милого, странноватого мальчишки. На которого он умудрился обратить всю свою ранее ни во что не выливавшуюся симпатию.
- Откуда ты знаешь, что я примерный? – задумчиво спрашивает Джон, когда Джим спокойно, будто бы они были закадычными друзьями, лениво прислонился плечом к его плечу. Тот улыбается загадочно и передергивает плечами.
- Навел справки. Я же наблюдал за тем, как ты сдаешь экзамен, прямо через замочную скважину смотрел! – он изображает руками некий контур, отдаленно напоминающий эту самую скважину, и смотрит сквозь нее прямо на Джона. Пару секунд его большой глаз не мигает, и Джон даже не знает, хочется ли ему смеяться.
- А если бы я вдруг подбросил тебе в сумку чей-нибудь средний палец, ты бы поменял свое мнение? – любопытствует Джон, и его собеседник хохочет.
– Тогда я сочту это жутко романтичным! Ты хорошо знаешь свое дело, да, Джонни? – даже тон у Джима странный, и играющий. Ватсон до конца не уверен, каким тот является на самом деле. Но ему невыносимо хочется провести подушечкой большого пальца по влажным губам. Джон ежится. Его так называла разве что мать в далеком детстве, да и так – он не уверен.
- Не то чтобы, - уклончиво отвечает Джон, быстро отводя взгляд. Джим посмотрел на него пристально и, как казалось ему, сделал для себя какой-то важный вывод. Ватсон чувствует себя полнейшим идиотом – разговор вел исключительно Джим. Вопрос слетает с губ Джона прежде, чем он его осмысливает. В общем-то, глупый, ни к чему не обязывающий, но он все равно заинтересовался. – Зачем буква «М» на кольце? Фамилия? – спрашивает он, невольно протягивая руку и касаясь кончиком указательного пальца контура буквы на кольце Джима. Тот, кажется, вздрагивает. Джон даже поднимает на него глаза и позволяет себе не скрыть интереса, мелькнувшего в глазах. Ему хотелось бы, чтобы его прикосновения оказались для кого-нибудь самыми важными.
- Нет, фамилия у меня другая. Корниер. Это первая буква имени моей бывшей девушки, - отвечает Джим, и Джон сьеживается, обнимая себя за плечи.
- А почему бывшей? – спрашивает он, как бы сочувственно смотря на Джима. По сути, кислую мину состроить не сложно, главное – изменить причину.
- Она оказалась изменчивой сукой, я ее убил и закопал в саду своей покойной бабушки, - смеется Джим, и Джон улыбается тоже. Странное чувство юмора – тоже хорошо. Как-никак, это же не его отсутствие.
- Что студент другого университета делает здесь? – спрашивает Джон, и Джим едва ли не мурлычет от удовольствия. Или самодовольства. Какая разница.
- Я тут по близкому знакомству с Баррэлстоуном, - он так заискивающе улыбается и краснеет, что Джону хочется смеяться.
- Насколько близком?
- Достаточно, чтобы он краснел при виде меня, - смеется Джим, и Джону кружит голову от его тона разговора. Он совершенно не понимает, шутит ли тот.
- Так ты гей? – спрашивает напрямик, и в какой-то момент они оба смотрят друг на друга смущенно, в легком замешательстве. В темноте Джон видит, как Джим закусывает губу.
- Только если ты вдруг станешь алкоголиком, - отвечает он быстро. Может, резко, может, стеснительно. Джон не знает.
- Выпьем? – вдруг предлагает он, и Джим разражается довольным, отчего-то леденящим душу смехом.
***
Они проторчали весь праздник на крыше высокого домишки, находящегося слишком далеко от жилого дома, и слишком близко от остальных людей. Так им кажется, но на самом деле, они ни разу не встретили никого. Джон не совсем понимал, почему, но Джим так и норовил дернуть его за рукав, утащить подальше, но он и не против.
Когда они вместе сидят и смотрят на грязное, затянутое тучами небо, им невыносимо хорошо. Джон не то чтобы совсем пьян. Ему не болит голова, он не падает, не хочет уснуть, но чувствует себя предельно смелым и уверенным. Джим рядом тоже не отставал. Они смеялись, опираясь друг на друга, лепетали какой-то бред, и Джон было действительно хорошо.
- …а потом я говорю ей, что это секс по телефону и, представляешь, оказалось, что это мать, - тихо смеется Джон, откидывая голову назад и подставляя лицо приятным, чуть прохладным порывам ветра. Он закрыл глаза, поэтому не видел, как смотрел на него Джим.
- Джон.
- А-а-а?
- Джон.
- Ну чего тебе?
- Посмотри на меня.
Джон нехотя открывает глаза и смотрит на Джима почти спокойно. Он встречает его взгляд – потемневший от желания, и видит, как внешне слабая грудная клетка опускается и поднимается, пока он тяжело дышит, как приоткрыты его губы, как подрагивают ресницы. Джон наклоняется вперед, а парень подается ему навстречу. Когда их дыхание смешивается, но губы еще не соприкоснулись, Джон шепчет тихо:
- Я ненавижу твою футболку.
- Я знаю, - отвечает парень, обнимая его за шею. – Буду носить ее всегда.
Когда человек теряет себя? Когда появляется что-то, от чего он зависит. Что-то, что является сильнее его самого. То, что его ломает.
Но когда Джон хватает ртом воздух, стонет глухо и подается навстречу ловким и удивительно властным рукам Джима; когда тот почти умоляюще целует его в губы, заставляя замолчать; когда скользит вдоль его разгоряченной кожи низменно прохладными пальцами; когда смеется ему тихо на ухо, ведь Джону и больно и странно хорошо; когда Джон тихо всхлипывает от несдерживаемого желания, целует его пальцы в каком-то странном сладостном упоении и когда мир взрывается дурацкими сумасшедшими фейерверками на грязной крыше – тогда Джон думает о том, что нашел себя.
Глава 3, переменчивая.
- Джонни, ты опять проиграл, - весело говорит Джим, а Джон закатывает глаза и тихо воет.
- У тебя карты крапленые, я уверен в этом, - возмутился он. Джим только потянулся, сидя на его кровати, скрестив ноги по-турецки. Улыбнулся довольно и хмыкнул.
- Джонни, ну ты же знаешь правила. Снима~й, - елейно тянет он, и Джон фырчит, сидя на большом уютном стуле в одной майке и трусах. Он чувствует себя каким-то нелегальным мигрантом, которого на границе встретили и дружески «поприветствовали».
- Я их тебе в задницу засуну, - шипит он, скрывая легкую улыбку. Джим даже в своей непосредственной наглости кажется чудесным. Он приходит к нему часто – даже чаще, чем сам Джон мог бы предположить вначале. Сам Джим объясняет такие частые появления тем, что в универе делать все равно нечего.
- Я немного наперед забежал в учебе, - краснеет он, опускает глаза, а Ватсон в таких случаях не выдерживает и целует его в изгиб шеи. Правда, сейчас Джим не похож на типичного себя. И под его пристальным взглядом Джон выдыхает и, будто стремясь момент не продлевать, быстро снимает с себя майку и швыряет ее брюнету. Тот ловко ее ловит и смотрит на Джона.
- Ну, чего? – не выдерживает он, подтягивая колени к себе и обнимая их руками. Джим улыбается еще шире, и тут Ватсон вспоминает. Он осматривается в поисках чего-нибудь потяжелее, смеется. – Да ну тебя! Кто эти идиотские правила придумал?!
- Я, - незамедлительно следует ответ. Джим в такие моменты застывает, будто бы он являет собой очень красивую, но нереальную маску. – Либо ты соглашаешься на еще одну партию в карты, либо выполняешь мое желание.
В его голосе так много скрытого за стеснением ехидства, что Джону хочется познакомить его лбом со своим столом.
- Да чтоб тебя! – хохочет он, бросая в Джима какую-то толстую тетрадку. Тот вскидывает брови, округливает рот буквой «о» и, вызвав очередную вспышку смеха со стороны Джона, валится наземь. Весьма натурально, кстати. Джон обеспокоенно нахмурился, подался вперед, закусывая губу и потихоньку тоже сползая на пол.
- Эй, Джим, ты как, не ушибся? – виновато спросил он. – Если хочешь, я пойду позо…
Договорить ему не дали. Не больно-то и поговоришь, когда тебя резко переворачивают на спину, но к полу придавливают аккуратно, со свойственной Джиму методичностью и деликатностью.
- Ну так что там насчет моего желания? – мурлычет Джим, пока Джон едва ли не задыхается от возмущения. – Больно не будет, обещаю, - он легко и ласково обхватывает лицо Джона, гладит острые, но гармоничные черты лица, скользит подушечками больших пальцев по скулам, приоткрывает свои губы и целует Джона в нос. От такой нежности – непривычной совсем, смешной, почти что детской – Джон жмурится и примиряется окончательно, чувствуя, как щеки его алеют от смущения.
- Это был последний раз, когда я играл с тобой в карты, - буркнул он, обвивая шею Джима и притягивая его к себе.
- Хорошо, Джонни, последний раз, - покладисто отвечает Джим, запечатлевая на его губах легкий, дразнящий поцелуй. – Разве что сам захочешь.
Джон даже подается вперед, целует узкое плечо. Джима хорошо целовать, приятно ощущать его пальцы в своих волосах, откидывать голову назад, подставляясь под осторожные, нежные поцелуи. Приятно даже чувствовать его тонкие пальцы – прохладные-прохладные – на обнаженном теле, губы на прикрытых веках. Джим бережен, осторожен до невозможного, и это возбуждает, вышибает здравые мысли каждый раз. Джон облизывает губы, стонет, когда прикосновения Джима становятся до неприличия легкими и пошлыми одновременно. Этот парень – с большими наивными глазами, приятным смехом и острыми коленями, по-мальчишески резким, трогательным, профилем, легко изогнутыми губами – заставляет его терять голову раз за разом. Джон закрывает глаза, позволяя себе на миг забыться. Странно – он ведь не особо инициативен в этот момент, но Джим не против. Он никогда не против, если Джон так делает. Брюнету нравится наблюдать, касаться, будто какого инструмента. Да только на какой инструмент Джон похож – непонятно; он бы сказал, что на какой-нибудь тамтам, но Джим бы непременно укусил бы его за мочку уха (так он только цепляет ее языком). Поэтому Джон молчит.
Ему кажется, будто ветер касается его. Легкий, неуловимый и теплый.
Рано или поздно ведь надо не сдерживаться. И тогда он выдает себя, зачем-то спросив:
- Почему ты не знакомишь меня со своими друзьями?
Джим замирает на один короткий миг. На такой короткий, что это можно назвать заминкой перед тем, как утянуть Джона на кровать, потянуться к тяжелой пряжке на ремне его брюк. Но Ватсон замечает, напрягается.
- Зачем тебе это, Джонни? Тебе меня мало? – мурлычет Джим все тем же тоном, но, Господи, Джон готов поклясться, что что-то не так было с интонацией. Неуловимо-опасное. Но под руками Корниера расслабляются его плечи, спина.
В коридоре раздаются шаги, одновременно с этим слышится звук лязга ключей и разных металлических безделушек. Походка, песенка под носом, тон голоса, тот самый лязг – все выдает Дирка, который какого-то хрена вернулся с баскетбола раньше обычного. Какого черта, думает раздраженно Джон. Он ощущает, как отстраняется от него Джим, хмурится и приоткрывает глаза. Джим уже стоит на подоконнике, тихо посмеиваясь и спуская ноги вниз.
- Покажу, Джонни. После пар будь завтра тут, - шепчет он, и ворвавшийся через окно ветер ерошит его волосы. – И имей ввиду – партию-то ты все равно проиграл.
Когда Дирк входит в комнату, Джон лежит и читает, а на щеках его играет едва заметный румянец.
***
- Это Мартин Кросс.
Они сидят на крыше одного из домов, на улице стоит дикая жара, и они с Джимом одеты в шорты и майки – минимум, который требует общество. Они хотели пойти к нудистам, даже почти разделись, но потом вспомнили о мороженом и решили посидеть на крыше. Джим пододвигается к Джону, который спрятался за маленьким навесом, и становится еще жарче от близкого контакта. Тень, однако, была неплохая, а ветер на крыше добавлял нужных ощущений. Джон неотрывно смотрел на невысокого светловолосого мальчишку, который играл в компании других в баскетбол. Площадка была большая, мальчишка бегал чудно, хорошо играл. Бросал, правда, немного слабовато. Остальные парни над ним не насмехались.
- Он отличник? – спросил Джон, совсем забыв о мороженом в своей руке. Почему-то первая мысль была именно такой.
- Нет, он хорошист, - с сомнением в голосе говорит Корниер, озабоченно бросив взгляд на блондина, а потом засмеялся и (нарочно) сказал, почти шепча. – Ну вот, мороженое растает.
Джон не успевает отреагировать, когда Джим перехватывает его руку за запястье и легко проводит языком по запястью, собирая потекшее мороженое. Джон фырчит, выдергивает руку, краснея и смущенно отворачиваясь. Джим смеется рядом, дует в ухо, и Джон вздрагивает от приятного ощущения.
- Неплох, да? – мурлыкнул Джим, ехидно выдыхая. Джон хмыкнул. – Но эти-то, эти! Красавцы какие! – Джим рассматривает других парней – мощных, крепких. Джон не ревнует, но как-то в его голову само собой закрадывается мысль о том, что от его комнаты до спортзала – минуты две-три неторопливым темпом.
Они молчат, Джон о чем-то размышляет, но вслух не говорит ровным счетом ничего.
***
- Парни, вы чего?.. Честное слово, я все вам верну! – голос дрожит от страха.
У Джима широко распахнуты глаза, руки скрещены в защитном жесте, губы искажены почти комически. Он бледен, вжимается спиной в стену и мелко подрагивает. Рядом с ним – три огромных мужика, Джим гораздо ниже, а уж слабее – тем более.
У него наверняка ноют лопатки, почему-то думает Джон прежде чем набрасывается на них.
Обычно он чувствует азарт и желание ударить, поймать, загнать в угол. Он любит все, от ощущения крепко сжатых в кулаки рук и вплоть до чувства жжения в разбитой губе. Он любит эти резкие движения, любит драться, чувствовать, как под ним ломается, сдается, пятится живое тело. Прекрасный антидепрессант – рывок, удар. Отступление, шаг назад, а потом опять шаг-другой к врагу. Бросок через бедро – таких массивных бросить легче, другому в переносицу – кровь хлынула, запачкав ему руку, третий с сомнением на него посмотрел, но набросился.
Удар в солнечное сплетение.
В общем-то, на словах это легко. А так Джону понадобилось по меньшей мере минут семь. И будь он хоть чуточку массивнее, ему было бы гораздо сложнее.
Джон больше ловкий, чем сильный, но сейчас это его спасает. А еще сумасшедший.
Каждый раз, когда его швыряли назад, он видел сжавшегося, нервного, замершего на месте Джима, и, тут же зверея, он опять бросался вперед. Подножка, рывком надавить на плечи, заставить повалиться прямо на спину и, не жалея, разжать руки, чтобы человек сам себя своим весом и придавил.
Они оставляют его, бормоча что-то вроде «ненормальный», даже не оглядываются. Исчезают так же резко, как и появились. Красная пелена перед глазами начинает спадать, и Джон расслабленно выдыхает и тяжело щурится. Неловко будто. Весь запал уходит, он как-то сразу сьеживается. Его плечи чуть опускаются, а глаза не горят, а смотрят почти виновато, будто он всегда хочет попросить у кого-нибудь прощения. Впрочем, появись эти несколько людей опять тут – он бы обязательно их поубивал бы, даже если бы пришлось смотреть глазами преданной собачонки.
- Джим, ты как?
Корниер вместо ответа хватает ртом воздух, смотрит на Джона широко распахнутыми глазами, зрачки – огромные, будто его страшно что-то удивило, напугало и…возбудило. В уголках губ играла какая-то неведомая эмоция, Джон, еще разгоряченный после мелкой перетасовки, не успевает уловить ее, и – что не странно – она исчезает. Джим прислоняется спиной к стене, но, видимо, не выдерживает и сползает вниз, роняет голову на свои раскрытые ладони и тихо, глухо выдыхает.
- Спасибо, Джонни.
Эта фраза, к удивлению Джона, не обьединяет. Она заставляет почему-то поднапрячься и задуматься. Всерьез задуматься.
Ветер ерошит их волосы, забирается под одежду, и Джим выглядит чертовски беззащитно и слабо сейчас, когда его лицо невообразимо бледное, а глаза по-прежнему (да и как обычно) широко распахнуты.
Джон прекрасно знает, что Джим не хочет знакомить его со своими друзьями. Избегает их. Он не видел Джима никогда в их присутствии, он видел Джима только одного. Он устало трет глаза. Корниер ему не доверяет. Ватсон садится на корточки около Джима, который совсем уж сполз на пол, обхватил его лицо ладонями, заставляя смотреть прямо в свои глаза.
- Джим, в какое дерьмо ты влез на этот раз? Почему ты… почему я ничего не знаю?
Джим не отвечает. Он улыбается сумасшедше-странно, и Джон вздрагивает и щурится. Корниер, будто бы заметив его реакцию(или просто смутившись) улыбнулся уже смущенно.
- Прости, Джонни. Спасибо.
Ветер забирается им под одежду, заставляет вздрагивать, мерзнуть все больше, поэтому Джон поднимается, подает Джиму руку, и они вместе уходят.

@темы: Рейтинг: R, Фанфик, Персонажи: другие, Персонажи: Джим Мориарти, Персонажи: Джон Уотсон, Студенческое AU

---

Фанфик: Я беру все!

[джентельвумен]

Название: Я беру все!
Автор: джентельвумен
Рейтинг: G
Персонажи: Джим, Джон
Жанр: кид!фик, флафф, повседневность.
Описание: Джон продает печенье, Джим покупает. "Он идет по улице, таща за собой небольшую тележку с разномастным печеньем, устало морщится и трет глаза. Светлые ресницы дрогнули. Ему осталось обойти еще две улицы, так что надежда на то, что кто-то купит оставшееся печенье, все еще была. Джону было десять лет, у него были перемазанные зеленкой коленки, маленький рост и светлые-светлые волосы и ресницы. И большииие голубые глаза."

Джон очень хочет поехать с Гарри в Испанию. Гарри едет туда на работу, она будет занята, но, возможно, если Джон будет себя хорошо вести, то она возьмет его с собой. Джон радостно захлопал в ладоши тогда и опрокинул на себя свой любимый сок, который пил по воскресеньям. Правда, добавила задумчиво Гарри, поспешно отправляя кому-то сообщение, нужны деньги…
Поэтому Джон здесь. Он идет по улице, таща за собой небольшую тележку с разномастным печеньем, устало морщится и трет глаза. Светлые ресницы дрогнули. Ему осталось обойти еще две улицы, так что надежда на то, что кто-то купит оставшееся печенье, все еще была. Джону было десять лет, у него были перемазанные зеленкой коленки, маленький рост и светлые-светлые волосы и ресницы. И большииие голубые глаза. На нем сиротливо висела великоватая ему футболка и шорты, сандалии уже были сто раз перешиты, но покупать новые он не мог. У него были одни, красивые-красивые, но он не осмеливался их надевать сейчас. Они для Испании, упрямо думал Джон, пыхтя и останавливаясь у огромного дома. Этот «домина» был таким большим-большим, что прямо пришлось голову задрать, чтобы увидеть. Впрочем, Джону часто приходится задирать голову, чтобы кого-то увидеть. Часто его не слышали, потому что голос у него был пусть и как у остальных («и ничего не тихий и не писклявый!» - возмущенно думал Джон), но говорил он спокойно и тихо, чтобы не вызывать у собеседника неадекватную реакцию. Джону понравилась эта фраза, он ее вычитал и теперь пытался придумать, куда ее прилепить.
Так вот, дом. Дом был красивым, светлым, но – Джон сразу понял – принадлежал людям очень богатым. Такие люди любят печенье. Джон задумчиво почесал затылок и двинулся к ступенькам, легко перепрыгнул через них и заколотил кулачком в дверь (до звонка пришлось бы допрыгивать, а это непредставительно). Он долго стоял, переминаясь с ноги на ногу. Радовало только то, что на улице еще лето, было жарко, и Джону только надоело стоять перед дверью в милой позе. Когда он уже было отвернулся, дверь со скрипом отворилась, Джон вскинул голову вверх, собираясь встретиться глазами со взрослыми, а потом понял, что пусто, и перевел взгляд вниз, примерно на свой уровень. Ну, чуть повыше, мысленно замечает Джон и смотрит на дверь во все глаза. Из-за двери выходит паренек. На нем темно-коричневые шорты, синяя, заправленная в шорты, футболка на пуговицах (у Джона такая есть), а в руке тяжелая книга. Мальчик, который смотрит на него, обладает огроменными глазами, сжатыми губами и идеально прилизанными темными волосами. Он придерживается дверного косяка так, словно всю жизнь сидел дома. Но он такой бледный, что, возможно, так оно и есть.
- Ты кто? – спрашивает он, переводит взгляд с Джона на тележку, губы размыкаются, рот округливается, а глаза становятся еще больше. Джону почему-то всегда стыдно продавать печенье своим сверстникам. Гарри говорит, что не надо стыдиться своего материального положения. Джон не стыдится своего материального положения, но стыдится…чего-то. Он не знает, чего. Он выдыхает и выпаливает:
- Купите печенье! Самое вкусное печенье «Батанг» на любой вкус! Тут есть с бананом, с шоколадом, со вкусом клубники, с черным шоколадом, с кусочками…
Он слышит хлопок двери, застывает. Обидно. Он уже собирается уйти, когда дверь распахивается опять. Мальчик выходит к нему с пробиркой с какой-то жидкостью.
- Если опустишь печенье сюда и оно не растворится, я узнаю, что оно натуральное. И куплю его у тебя, - уверенно говорит парень. Джон приглядывается и фырчит:
- Это вода! Ничего не случится. Натуральность продукта проявляют не так.
- Откуда ты знаешь?
- Читал, - бурчит Джон и скрещивает руки на груди. Джим смотрит на него, широко распахнув глаза – он не выглядит удивленным, этот мальчик кажется пугающе-странным. – Родители есть дома?
- У меня есть деньги, - прерывает возмущения Джона парень на корню. Уже 4 часа, Джон хочет домой, и он готов всучить печенье этому парню. – Чаю?
Джон удивленно моргает, защита прорывается, и черноволосый мальчик улыбается.
- Нет, - смущенно отвечает он и выдыхает, протягивает из-за спины флаерок. На флаере он сам стоит и показывает на разные виды печенья. Джон однажды позировал для всех этих фотографий, его недельку-другую поназывали самым милым подростком в округе, ну и забыли. А флаерочки раздавали с его лицом. – Возьми. – Он и сам не заметил, как переключился на менее уважительную интонацию. – У меня тут много видов печенья! Вы можете купить все, что здесь нарисовано, - устало выдыхает он и ждет окончательного решения.
- Да? – задумчиво говорит голос над его ухом. Мальчишка правда с интересом рассматривает флаерок, словно ему впервые такой вручают. Удивиться Джон не успевает. – Тогда я покупаю тебя.
Джон возмущен, он аж покраснел от возмущения.
- Людей не покупают!
- Почему? – и опять никакого притворства. Сплошная наивность. Джон растерянно смотрит себе под ноги.
- Так говорит моя сестра.
- Твоя сестра – не главная, - с сомнением отвечает паренек. – Самый главный – президент. И еще мафия. Твоя сестра – президент или мафиози?
Джон слышал, что мафиози злые, но они убивали людей. Гарри людей не убивала, это уж точно. А еще он слышал, что президент – козел. Гарри не могла быть козлом по определению. Он помотал головой.
- Вот, я так и думал, - довольно хмыкнул мальчишка. И, увидев, что Джон уже разворачивается, хватает его за рукав. – Подожди! Я куплю все печенье, а ты останешься со мной!
Джон почему-то злится, вспыхивает, каждое слово кажется ему придиркой. Он порывается уйти, но это странный мальчик всучивает ему деньги – вероятно, и не разбираясь в том, что они собой являют. Джон так взбешен, что просто убегает, оставив все печенье с тележкой на пороге этого дома. Он бежит, и в нем закипает гнев и детская обида.
Приходит в себя Джон тогда, когда вспоминает о том, что тележку он там и бросил. Он смущенно шмыгнул носом, выбежал из дома мимо делающей на кухне что-то Гарри и умчался к нужному дому. Никого нет, тележки тоже. Джон, задыхаясь, пытается открыть дверь, а она не поддается. Тогда Джон делает то, чего не сделал бы никогда. Он обходит дом и ищет черный вход или открытое окно. Черного входа нету, а вот окно – кажется, в гостиную – находится. Джону не забраться, поэтому он создает хлипкую стену из каких-то ведер, а потом цепляется пальцами за подоконник. Он случайно ударяется разодранным коленом о стену, шипит и, покачнувшись, влетает в комнату через окно. Приземляется он на диван, причем довольно успешно. Пока Джон пытался отделаться от ощущения того, что он супергерой (а было ведь высоко, да!), он слышит шорох и резко оборачивается, да так, что сваливается с дивана. Он видит свою тележку у большого кресла. Слышит воинственное «хрум-хрум-хрум», успевает только мельком увидеть, что дом обставлен богато, на такие его и на порог не пускают, чтобы не запачкал ничего, а потом поднимает глаза и видит что-то странное. Черноволосый мальчишка держал печенья в руках, а сам торопливо пытался прожевать и проглотить то печенье, которое он так уплетал а обе щеки, что прямо напоминал нереально большого и перепуганного хомяка. Он был в таком виде уже довольно давно, две пачки уже были пустые. А третья распечатана. Джон сперва завис, смотря на то, как неизвестный откашливался, когда проглотил все, а потом расхохотался и упал на пол. Он смеялся долго-долго, а над головой раздавалось тихо-смущенное:
- Ну что? Тут было сказано «Когда у вас закончится печенье, мы придем, чтобы продать вам еще!». И ты вернулся, - он покосился на кучи еще неоткрытого печенья, и нахмурился. – Что-то ты рано вернулся.
Джон смеялся долго-долго, а потом они пошли пить чай. Он узнал, что Джим правда никогда не выходит на улицу, что Джим живет с папой, которого никогда нет дома. Кстати, да – он узнал, что паренька зовут Джимом.
- …Джон.
- Нет.
- Ну, Джон.
- Люди не продаются. Это незаконно.
- Джонни…
- Я сказал «нет».
- …ну я еще в копилке поищу.
- Ладно.

@темы: Рейтинг: G, Фанфик, Персонажи: Джим Мориарти, Персонажи: Джон Уотсон, Kid! AU

---

Фанфик: Человеку под силу не все.

[джентельвумен]

Название: Человеку под силу не все.
Автор: джентельвумен
Фандом: Шерлок (BBC)хКен Кизи "Над кукушкиным гнездом".
Пейринг: Джим/Джон
Рейтинг: G (но я не совсем уверена, за счет мозговыноса..). В общем, если кто все-таки осилит - скажете мне, м?
Жанр: ангст, чуточку драмы, своеобразный Hurt/comfort. Возможно, это скорее пре-слэш, хотя кто знает.
Дисклеймер: все прекрасное принадлежит АКД, Моффату и Гэтиссу, все плохое - мое.
От автора: знали бы вы, как мне стыдно это выкладывать.
Саммари: Джон - новый работник в психбольнице, помощник доктора. Однажды туда попадает Джим Мориарти - почти-нормальный-человек (в своеобразном понимании). Как складываются их отношения - читаем дальше.
Предупреждения: ООС. пока писала, у меня как-то странно ныла голова. Майндфакинг в небольших дозах присутствует. Да, я знаю, что мало кто вообще читает эту книгу, вряд ли кого заинтересует. Но, вообще-то, фик можно читать даже не ознакомившись с книгой Кизи. Ах да, еще одно большое предупреждение - стиль.

Человеку под силу не все.
Джон это знает не хуже других, а, может быть, и лучше. Каждый раз, когда приводят кого-нибудь новенького, когда ему надо вручать больным облатку, привязывать нервных к кровати, пытаться объяснить что-то хронику – старшая сестра морщится пренебрежительно – тогда он думает, что человеку под силу не все.
Это место ему не нравится. Он тут задыхается. Туман, сказал бы Бромден, но ведь Бромден глухонемой. Поэтому Джон видит его не сразу. Он только знает, что пришел сюда, явился сюда, в место, где ожидал увидеть Храм Божий, место, где больные лечатся и возвращаются в мир внешний, счастливые, лишенные страшных кошмаров, которыми была наполнена их прежняя жизнь, он видит только Машину – огромную, грохочущую механизмами, утягивающую всех без разбора – и больных, и санитаров – чтобы препарировать, разорвать, исказить, достать внутренности и оставить все это как дивный завтрак немолодой женщине с приклеенной улыбкой. Когда Ватсон впервые ее увидел, ему хочется взять и потянуть за невидимый скотч, чтобы несчастные уголки губ ее передохнули. Он даже протягивает руку, но встречается со взглядом ледяных глаз, улыбка становится все шире, а старшая сестра перехватывает его руку и пожимает ее. Дружелюбно, мило, младшие сестры смотрят на Джона из-за ее спины игриво и смущенно – он молод и красив – но Джон понимает. Она догадалась, ЧТО он хотел сделать, и не позволила ему ее раскрыть. Конечно, соглашается Джон, когда его водят туда-сюда, показывают все отделения, она просто переживает. Какой беспорядок был бы в отделении, если бы все заметили, что у нее и вовсе нет рта.
Он этого не хотел. Он не этого хотел.
Джону двадцать пять лет, он закончил университет, прошел практику и отправился сюда. Странное дело, думал он, пока добирался сюда, заполнял все бумаги в пути или дома, почему его, еще совсем зеленого, несмотря на кучу рекомендательных писем, прекрасный диплом и явный потенциал , отправили сюда, согласились сделать помощником доктора. Для санитара Джон не подходил по телосложению (невысокий, хрупкий, узкоплечий – словом, слабый), моральным принципам и полученному образованию. Для доктора – старшая сестра так и сказала – еще слишком молод, а отсутствие амбиций в данном случае полезно. Так Джон, гляди, и станет доктором. Попозже.
Джон не хочет. Уже через неделю после пребывания здесь он не хочет быть доктором. Он не хочет быть никем. Ему хочется забиться в угол («мистер Ватсон, нельзя быть настолько мягким»), забыться («мистер Ватсон, я же просила вас дать ему снотворное, а не сидеть рядом, пока он не уснет»), взвыть и запереться вместе с больными («Мистер Ватсон…»).
Старшая сестра его не любит. Она его н_е_н_а_в_и_д_и_т.
***
Когда привели Джима Мориарти, Джон давал успокоительное Чесвику – тот опять вспылил, едва не набросившись на одного из санитаров. «Все хорошо, Чесвик, хорошо, выпей это, всяк лучше, чем дать мне тебя колоть разной дрянью», - приговаривает Джон, и Чесвик ему верит, послушно выпивает все. Потом он вернулся в дневную комнату, и как раз вовремя, чтобы увидеть, как в под конвоем санитаров входит парень. Совсем молодой, примерно сверстник Джона, и от этого как-то становится страшно. Он идет, чуть наклонившись вперед, голова тоже слегка опущена, будто бы ему всю дорогу сюда давали подзатыльники, поэтому его лицо видно не сразу. Джон только успевает заметить нервные, тонкие, девичьи руки, которые тот поспешно прячет в карманы узких джинсов.
А потом он поднимает голову.
Джим Мориарти не похож на остальных. Большинство больных приходит сюда затравленно, испуганно, а потом начинают беситься и метаться из угла в угол. Джим обладает большими глазами, будто у олененка, они темные - такие, что и не поймешь, о чем думает, трогательно изогнутыми губами, красиво очерченным носом. Джон обращает внимание только на это – и еще на выступающие ключицы и четко заметные косточки на кистях. И Джим не вдыхает атмосферу комнаты, он выдыхает свою, подчиняет каждого сидящего здесь себе.
Джона тоже.
Он не истерит и не выглядит застенчиво. Он просто улыбается – не вызывающе, не насмешливо, не испуганно, но и не пусто. Он просто улыбается, а черные тоннели вместо глаз поглощают Джона, потому что Мориарти смотрит прямо на него. Он догадывается – вот он ты, настоящий сумасшедший, который прячется в теле нормального – и будущий доктор бледнеет.
«Ну привет, док», - шепчет кто-то ему на ухо. Джон стоит, напротив стоит Мориарти, а позади огромная тень гладит его по щеке. Это тень Джима, это сам Джим. Поэтому он здесь, понимает Джон. Потому, что может выходить за рамки своего тела. Джон хочет ответить; его рука тянется к тени позади, почти нашаривает ее, удивительно горячую, раскаленную, а сам Джон подается вперед. Старшая сестра появляется позади, говорит что-то, и Джон вынужден отвести взгляд от него. Потому что ему кажется, что вот короткий миг – и все догадаются о том, что произошло между ними.
Джим улыбается опять.
- Всем привет, - голос у него гораздо ниже, чем Джон ожидал. Ватсон ожидал услышать тонкий, даже чуть визгливый, парень ведь такой ненастоящий, и кажется, будто черные тоннели вот-вот его засосут внутрь. Ну и сила, думает Джон, воистину мощная, которая поглощает даже самого обладателя. Старшая сестра этого пока что не поняла. Она выходит наперед, обращается к нему, и Джим смотрит на нее. Сквозь нее.
- Мистер Мориарти, я мисс Гнусен, я старшая сестра этого заведения, - она говорит, на губах улыбка, и многие острые и даже хроники – все передергиваются, ежатся – а парень с большими оленьими глазами даже не видит ее. – и мы сделаем все, чтобы вам было тут приятно и хорошо. А теперь садитесь и…
- Погодите-погодите, - Джим вдруг оживает, его лицо комически изменяется, привлекает к себе. Только глаза у него чернеют. – Как вы сказали…мисс Гнусная?
В комнате становится тише. Нет, в комнате ничего не слышно. В голове у каждого вокруг мелькает только одна мысль.
«Как он догадался?»
Джим садится в кресло и не говорит больше ничего.
А там и понеслось.
Джим никогда не присоединялся к общей компании, не играл в карты, не спорил с санитарами и врачами, когда их правила не трогали его. А его вообще ничто не трогало. Внешне он ничего не делал, что бы кому-то мешало, да только каждый знал, что ритм, по которому живет Джим, дышит, думает непохож на ритм Орудия Комбината. Старшую сестру это злит, бесит, выводит из себя, она ведь даже не может напичкать его какой-то гадостью, потому что у нее нет причины.
Поэтому на очередном групповом собрании она спрашивает, не хочет ли мистер Мориарти что-нибудь обсудить.
- Нет, мисс… Гнусен, - Мориарти тянет ее имя так, что у нее – против воли – подергивается уголок губ. – Со мной тут мало что происходит.
Джим нормален. Он совершенно нормален, кроме того, что может управлять несколькими десятками людей. Джон уверен в этом.
- Но разве вы не хотели бы обсудить вашу прошлую жизнь, мистер Мориарти? – украдкой спрашивает она, достает папку – она тонкая по сравнению с другими. – Здесь сказано, что «мистер Джим Мориарти, склонный к неуверенности в себе, вымещает чувство неполноценности на убитых…животных, которых он убивает с неким садизмом», - она поднимает на него торжествующий взгляд, довольная. – Вы не чувствуете угрызений совести, мистер Мориарти? Мы все хотим вам помочь и, если вы страдаете этим, замыкаетесь в себе и не общаетесь с другими больными?
Джим улыбается. Он постоянно улыбается, но улыбка у него не такая, как у мисс Гнусен.
- Мисс Гнусен, по правде говоря, я не переживаю. На самом деле, они бедные, эти животные, да. Но у вас в папке не указали – потому что не нашли труп – убийство одной девушки. Давайте об этом поговорим?
Атмосфера меняется. Несмотря на то, что только что сказал Джим, преимущество уходит к нему. Старшая сестра удивляется, Джон это видит, поднимая глаза от заполненных карточек пациентов. Он сам вздрагивает, пальцы его судорожно сжимают журнал.
***
Один раз вывели Джима – один единственный раз, и тогда, когда он в панике (неизвестно отчего) бросился на какого-то санитара, его поволокли на ЭШТ. Джон вынужден был помогать им настраивать аппаратуру, а Джим – красивый, юный, молодой и живой – был пришпилен к столу как святой. В волосах его плясали электрические вспышки, он дергался, кричал, а глаза его едва ли не вываливались из орбит. А врачи суетились – даже старшая сестра – что-то пошло не так, больной не должен реагировать так на электрошоковую терапию. Джон подался вперед, испуганный почему-то за жизнь этого больного, пытается отключить чертову машину. Он не смотрит на Джима, потому что ему кажется, что каждый такой взгляд лишает его частицы силы. А в голове стучит судорожное «мертв, мертв, мертв».
Машина ломается сама, Джим замирает. Господибожетымой, бессвязно думает Джон, отстегивая его от этой гадости, дрожащего, судорожно дергающегося. Он сломал машину, Господи.
Что такое творится в этой голове, что даже адская машинка ничего не смогла против него?
Грудь Джима вздымается, Джон видит, что тот не искалечен, не мертв, а жив-здоров – только нет силы у него подняться, руки подрагивают, тело влажное от пота. Джон дотаскивает его сам, в отдельную палату. Даже старшая сестра ничего не сказала. Даже когда Джим уже засыпает, спокойно, измотанный полностью, Джон замечает у него родинку под правым глазом( она вносит определенную толику несовершенства в его странный образ), Джон не уходит. Он так и сидит возле него всю ночь, дежурным врачам все равно – кто-то в любом случае должен был бы присматривать за ним.
Первые пару дней он совершенно дезориентирован. Ему мерещится черт знает что, он просыпается посреди ночи, и единственное, что видит рядом, кроме светлых, тошнотных стен – это Джон. Ватсон вымотался, выполняя помимо простых своих обязанностей еще и роль личной сиделки, но не сказать, что ему это не нравится. Джим окидывает взглядом эту полусогнутую фигуру, сидящую на неудобном стуле около него, рассматривает и молчит. Джон знает, что после этой терапии пару дней связных слов от больных не жди. Даже если этот больной совсем не больной.
- Когда я был там, - начинает он, протягивая руку и хватая Ватсона за запястье. – Я был художником. Я очень любил рисовать пальцы. Так вот что я вам скажу, док, - он улыбается, Джон смотрит на него из-под полуопущенных светлых ресниц. Ведь Мориарти назвал его точно так же, как тогда, мысленно. – Красивее пальцев я не видел. Вам бы цветы людям дарить, пианистом быть. Никак не доктором.
- Спасибо, - Джон не знает, комплимент это или насмешка, хмуриться ему или улыбаться. – Не любите докторов?
- Ненавижу, - смеется Джим. – Они форменные идиоты. Как можно не отличить сумасшедшего человека от адекватного?
Он пытается потянуться, но тело его еще ломит, он морщится. Джон отводит взгляд. Разговор о мертвой девушке всплыл у него в голове. Черные глаза Джима наблюдают за ним. Они смотрят на метания Джона, на его затаенный испуг.
- Как тебя зовут? – спрашивает он напрямик.
- Джон, - твердо отвечает тот и поворачивается к Мориарти. Брюнет улыбается.
- Так вот, Джонни-бой, - он говорит это мягко, так что Джон и не думает оскорбляться. Ему нравится такое обращение. – Джонни-бой, док, я не психопат. Знаешь, почему? – и отвечает тут же, посмеивается. У Джона сердце едва ли не заледенело.
- Потому, что я убил ее, осознавая, ЧТО я делаю. И это мне понравилось.
Они молчат какой-то миг, а Джону неосознанно хочется тянуться к Джиму, что-нибудь сделать, но не сидеть так, безвольно опустив руки. Потому что слова Джима давят раскаленным железом. Они сталкиваются взглядами. Джон тонет, тонет и теряется там, в темноте. Находит его та же рука, сжимает с силой. Наверняка у него теперь тоже черные глаза. Мориарти заражает.
- Пальцы красивые, говоришь? – он видит, что Джим усмехается.
- Ага. – он смеется, тянет руку Джона к себе и целует невесомо кончики пальцев.
Джона обжигает его дыханием.
***
- Принеси мне мороженое, - просит Джим однажды, и Джон вскидывает брови. Тот сидит на кровати, болтает худыми ногами, смотрит на него нагло.
- Не многовато ли тебе радости, больной? –они вместе смеются, но потом Джим повторяет.
- Джонни-бой, принеси мне мороженое. На улице жара, я прилипаю к постели. Вот, - он плюхается на спину, дергается и делает вид, что приклеен намертво, даже барахтается.
Джон выдыхает, хмурится. Он бы с радостью, но дело рискованное.
- Вообще-то, так нельзя.
- Почему нельзя? Если больной попал сюда, ему нельзя радоваться жизни? – Джим морщится. Джон вдруг понимает, почему он не общался с другими. Он не хочет заражаться от них чувством полной безнадежности. Он не успевает и моргнуть, а Джим уже подползает к нему, тощий, но ловкий, разглаживает складку между бровей кончиками пальцев. Джон улыбается и кивает.
- Хорошо, принесу.

Они видятся не всегда – Джон прекрасно знает, что по уставу больным нельзя общаться с персоналом, он прекрасно знает кодекс, мисс Гнусен сама являет собой этот кодекс. Будто в жизни нет ничего, будто не читала ничерта, кроме кодекса и правил поведения. Иногда им приходится не видеться целую неделю – тогда тоскуют оба, образ машины, образ орудия внешнего мира, Комбината в старшей сестры ликует и позволяет заведению поглощать людей одного за другим. Бывает, что они видятся каждый день – тогда все замирает, не слышится грохот страшных машин, не слышится, как в голове у санитаров и врачей двигаются шестеренки. Но и в этой тишине есть выжидание. Мертвенно-желтое, сухое и вечное, как Комбинат. Старшая сестра как-то спросила у Джима, почему он зовет Джона «док», ведь он даже еще им не стал. Джон хихикает смущенно: «Потому что он помогает мне излечиться».
Однажды Джон говорит Джиму, что его скорее всего переведут отсюда через месяц-другой, старшая сестра не допускает неповиновения.
- Я знаю, - просто ответил Мориарти.
Как-то раз они опять подолгу не виделись, и тогда Джим вспыхнул, разозлился. Джон не видел это, но знал, что, в отличии от всех вокруг Джим не раздувается до невероятных размеров – его хлипкую фигурку ломает, дергает, но он никогда не кажется больше, чем он есть на самом деле. Но другим ведь плевать и – Джон не смог повлиять – Джима опять повели на ЭШТ. Джон тогда взял выходной, его не было пару дней по семейным обстоятельствам (о Господи, Джон, рыдала молодая, растерянная Гарри, а ее дрожащие руки тянулись к нему; ее ломало без алкоголя, она бесилась и доламывала себя сама; господи, Джон, не забирай меня туда), а когда вернулся – Джим уже отошел от терапии. Так ему, во всяком случае, сказал санитар. Джон входит к Джиму, ожидая увидеть огорченные глаза побитой собаки. Он стоит в замирает в немом ужасе.
Мориарти сидит, сощурив пламенно гневно горящие глаза, вертит на пальце ключи, украденные мельком у младшей сестры. Он лежит вальяжно, нагло, как никогда не сидел. В складках его губ жестокость, а злоба, которую он источает, горит ровно. Будто она никогда и никуда не денется. Увидев Джона, он хохочет, его лицо искажается.
- О, добрый док вернулся! – голос, ранее такое приятный, звучит пугающе, режет уши, пилит его упорно, будто бы начинающий музыкант, пытающийся заставить пластмассу играть как скрипка. – Ну, как отпускные, Джонни-бой? Повеселился?
Джим весь – сплошное нападение, сплошная реакция. Он реагирует на немые вопросы Джона, на страх в серых глазах, на нервные движения рук.
- Джим, ты… ты хорошо себя чувствуешь? – Джон знает, что это звучит глупо, но он не может найти нужную нить, которая ранее помогала им всегда понимать друг друга с полуслова. Рот Мориарти дергается.
- Джонни-бой, - ласково начинает он, а потом взрывается криком. – Да какая тебе разница?!
Джон стоит, не шевелится.
Джим вертит на пальце ключи, они мелькают с молниеносной скоростью, превращаясь в лопасти и отбрасывая, отталкивая, уничтожая все сочувствие, всю вину, весь ужас Джона.
- Машина опять сломалась, - весело сообщает Джим. Его глаза безумно горят, он вскакивает на ноги, расхаживает туда-сюда по комнате, но к Джону не приближается. – Представь, санитар знаешь что сказал? «Мать твою, он хренов Иисус». Иисус, Джонни, док, ты слышал?
Голос Джима неровный, он то становится высоким-высоким, то привычным Джону. Мориарти будто играет интонациями, жонглирует, но он только начинающий игрок, и все это валится наземь, неумело и как-то никак. Он поворачивается боком к окну, и Джон видит, как солнце светит на его лицо, очерчивая влажные щеки. Мориарти плачет, но не видит этого. Тень разрастается и заполняет всю комнату, а после тянется к окну и затуманивает, зарисовывает черным солнце. Джим всхлипывает, и Джон успел поймать его до того, как тот рухнул на колени. Брюнет беспомощно цепляется за его плечи, поднимает взгляд, а слезящиеся глаза горят злобой.
- Джонни, Джонни, мать его, я уничтожу их всех, я захвачу этот гребанный мир.
***
Один раз Джон предал его. Это не предательство, сказала бы Гарри. Это не предательство, говорили бы все. Это не предательство, говорит мисс Гнусен.
- Мы просто поможем вашему другу успокоиться, - она улыбается, захлопывает перед ним дверь. Джон видит, что она нечаянно прищемила краешек тени дверью. А тень глядит на Джона печально и шепчет.
Он просто замешкался на момент, не стал на его сторону, попросил успокоиться. Один раз.
«Джонни-бой , я ненавижу их, потому, что у них в голове шестеренки. Неужели мне теперь ненавидеть и тебя?».
Когда они приводят Джима, Джон просто молча шагает следом за ним. Не извиняется. Джим на себя не похож – кажется, у него в голове, во взгляде, в голосе не осталось ни единой мысли. Это страшно, действительно страшно. Джон хватает Джима за руку, чтобы удостовериться, что это все же он, что его не разорвали, не разрезали скальпелем, не вытащили оттуда все (сердце – в особенности) и не набили его ватой. Но кровь бьется у Джима привычно, только взгляд – непривычно – раскален.
Садится рядом около Джима на кровать и мысленно, в ужасе шепчет.
Что же вы наделали, идиоты, он ведь теперь подчинит всех вас.
***
Он собственноручно готовит побег, подключает все те небольшие связи, какие у него остались. Готовит две недели - неслыханный срок, но зато, когда старшая сестра заходит ко всем в палату и не видит там Джима, ей не за что зацепиться. Не за что зацепиться и полицейским. Они долго допрашивают Джона («вы понимаете, мистер Ватсон, он ведь опасный»), но ничего так от него и не добиваются.
А через неделю его уже переводят в другое отделение.
***
Спустя три года психбольницу взрывают. Джон улыбается, берет в руки чашку чая и выпивает за здоровье того, кого он так после этого не видел.
Спустя шесть лет Джон видит, как люди преклоняются на колени. Он видит президентов, послов, министров. У многих разодраны колени, все дрожат от благоговейного ужаса. Джон смотрит на их лица и думает.
Он стоит посреди огромной площади, и все вокруг него стоят на коленях перед одним-единственным человеком. Мертвая тишина, никто не осмеливается дышать. Джон удивляется, почему именно он получает такую привилегию – не стоять на коленях. Не преклоняться.
Человеку под силу не все.
- Ну что, Джонни-бой, этот гребанный мир мой? – Джим улыбается, и чернота его глаз отражает черноту тени, охватившую площадь. Она раскинула-руки крылья, и поглощает всех. Кроме Джона.
Но Джим ведь… не совсем человек.

@темы: Рейтинг: G, Фанфик, Персонажи: Джим Мориарти, Персонажи: Джон Уотсон, Студенческое AU

---

[Тёнка]

Один кид!Шерлок

И два Кид!Шерлок!кроссовера с Доктором))

@темы: Рейтинг: G, Клип, Тип: джен, Персонажи: Джон Уотсон, Персонажи: Шерлок Холмс, Kid! AU

---

Фанфик: Кажется, все началось с SMS

[Sherlock BBC young]

Название: Кажется, все началось с SMS
Автор: Dr_Motherplaguer
Пейринг/персонажи: Джон/Шерлок
Рейтинг: PG-13
Жанр: romance, action
Статус: закончен
Саммари: На заявку Non-Kink 1.25: AU. До Афганистана Уотсон проходит практику в университете в качестве преподавателя, где сталкивается с весьма интересным и загадочным первокурсником Холмсом. Бурно протекающий UST между героями. Концовка на усмотрение автора. NA!



Медицина — это болезнь. Крайне заразная, неизлечимая болезнь, подхватив которую, ты сам тут же становишься разносчиком инфекции. Она как чума, она не остановится, пока по горло не затянет в свой безумный водоворот тебя и все твое окружение. Ты заражаешься ей моментально, еще первокурсником, еще до начала занятий. Ты приносишь ей клятву. Ты добровольно соглашаешься болеть ей и передавать свою болезнь другим - сыновьям, сыновьям своего учителя и ученикам, связанным обязательством и клятвой по закону медицинскому, но никому другому.* Вся жизнь твоя теперь — служение ей, восхищение ей, преклонение перед ней.
Он знал это, как никто другой. За двенадцать лет обучения это знание въедается под самую кожу, вместе с запахом формалина и эфира.

Джон Уотсон, аспирант кафедры военно-полевой хирургии, взрослый, успешный, серьезный, ответственный мужчина, стоял перед входом в аудиторию и безуспешно пытался справиться с волнением. Преподавательская практика — последнее препятствие перед вожделенным дипломом врача. Ничего смертельного, почему же тогда коленки так дрожат?
Хотя, это — хорошая дрожь, правильная — азарт, страх, предвкушение... А смогу ли я? Потяну ли? Смогу ли убедить этих настороженных взъерошенных подростков, как прекрасен и удивителен мир медицинской науки? Увижу ли блеск интереса в их глазах? Заражу ли? Плох тот преподаватель, который не испытывал подобных переживаний.
Джон выдохнул и решительно распахнул двери в лекционный зал.

***

— … Таким образом, очевидно, что базовые знания анатомии и физиологии совершенно необходимы, независимо от того, кем вы собираетесь стать в будущем. Надеюсь, я убедил вас.

Лекция прошла превосходно. Студентки не сводили с Джона восхищенных взглядов (хотя, это объяснялось скорее его внешней привлекательностью, нежели ораторским талантом), студенты — честно старались сделать заинтересованное лицо и вести себя тихо. Чудеса — никто не хулиганил, не перешептывался, не пытался сорвать урок. Только один юноша на задней парте все занятие демонстративно пялился в окно и не менее демонстративно зевал. Что ж, одного нерадивого ученика он как-нибудь перетерпит.

— Итак, у нас осталось 15 минут. Может быть, у вас возникли какие нибудь вопросы по ходу лекции? Я с удовольствием на них отвечу.

Зал резко оживился, но не один из студентов так и не поднял руку для вопроса.

— Народ, шоу начинается! — одна из учениц посмотрела на Джона с таким искренним сочувствием, что ему стало не по себе. — Это вы зря, доктор....

Если бы он знал, насколько она окажется права — он самолично отрезал бы себе язык.
Наконец, тот самый студент с задней парты поднял руку. Тощую такую бледную руку. И следующие пятнадцать минут превратились в ад.

— Мистер Уотсон, можно ли определить пол человека по его бедренной кости?
— Мистер Уотсон, при какой температуре замерзает внутриглазная жидкость?
— Мистер Уотсон, что будет, если человек вдохнет жидкий азот?
— Мистер Уотсон, почему ваша сестра не хочет лечь в реабилитационную клинику?
— Мистер Уотсон, вы знаете, что ваша невеста вам изменяет?

Дальнейшее помнится смутно. Джон пришел в себя только в учительской, с удивлением обнаружив, что он уже полчаса стоит перед стеллажом с личными делами учеников.

Так...
Энн Уильямс. Стабильная троечница, зато активно участвует во всех творческих конкурсах. Ни единого выговора.
Молли Хупер. Главная претендентка на красный диплом. Тихая, ответственная, скромная. Ни единого выговора. Еще бы.
Ричард Чейс. Капитан футбольной команды. Надежда школы. И да, конечно — ни единого выговора. Досье стерильно, как плановая операционная.
Шерлок Холмс. Асоциальное поведение. Нежелание идти на контакт с одногруппниками. Постоянные драки. Вопиющее неуважение к преподавателям. Курение в здании института, и кажется, это были не сигареты. Снова драки. Второй главный претендент на красный диплом.

— Джон, я сожалею об этом маленьком инциденте, но мне бы очень хотелось, чтобы ты не применял никаких санкций относительно юного мистера Холмса.

Миссис Денверс, декан факультета. Носительница истинно британской морали, бессменный генерал на войне за соблюдение университетских правил. Слышать от нее подобное было... дико.

— Мы могли бы выгнать его из университета уже раз пять за этот месяц, но видите ли, Джон, за мистером Холмсом присматривает чуть ли не сама Королева. Как вы думаете, на чьи деньги мы отстроили анатомический корпус? — уголок ее рта дернулся вниз. — Так что... терпите, Джон. Вспоминайте о профессиональной чести и терпите.

— Легко сказать. Это не вам совсем недавно сказали, что ваша невеста вам изменяет.

— О, Джон, это не самое страшное, что он мог бы сказать. По крайней мере, вам хотя бы не заявили на всю учительскую, что ваш диплом поддельный. Мистер Шерлок Холмс видит людей насквозь. Все скелеты в вашем шкафу, все самые сокровенные тайны. И вам лучше поверить ему на слово, пока он не начал предоставлять доказательства.

В кармане завибрировал телефон.

«Ян Геллерд, 34, банкир. Если поторопитесь домой — успеете к самому интересному. ШХ»

Конечно, он не поверил ни единому слову. Даже, когда срывая дыхание, бегом поднимался по лестнице. Даже, когда его кулак ломал челюсть Яну Геллерду, 34, банкиру. Он все еще не верил, даже, когда Сара, заходясь криком, выкидывала в окно его вещи.

«Хороший удар, доктор. Может быть, темой следующей лекции вы сделаете переломы? ШХ»

***

— Специфическая классификация с учетом строения нижней челюсти и характера травмы делит переломы челюсти на три типа...

Следующую лекцию Джон читал словно на автомате. Сбитые костяшки пальцев ощутимо болели, а в черепной коробке, казалось, открыли филиал конкурса звонарей. Вчерашние события никак не хотели выходить из головы. И дело было вовсе не в том странном юноше, неведомым образом узнавшем про Сару. Гораздо больше Джона беспокоило собственное отношение к ситуации. Как и положено любому нормальному обманутому жениху, прошлым вечером он смертельно напился. И с каждым стаканом виски, вместо ожидаемых боли и горечи, он чувствовал все большее облегчение. Эти отношения тяготили его. Всегда горячий ужин и идеально выглаженная рубашка с утра, полоска света под дверью и всепрощающая улыбка, во сколько бы он не пришел домой. Размеренно и предсказуемо. Совместный выбор занавесок в спальню (Да чем вообще отличается бирюзовый от лазурного? Какая к черту разница? Это просто занавески!). Взгляды, полные невысказанного осуждения, стоит хоть чуточку отклониться от ожидаемого образа Совершенного Мужчины. Например, придти домой с разбитым носом. Ну как объяснить этой женщине, что ему было просто жизненно необходимо самолично скрутить того психа, накачавшегося циклодолом и неизвестно где раздобывшего дробовик? Или то, что непоколебимое мнение его оппонента о том, что пенициллин изобрел Флеминг** действительно стоило хорошей драки?
Каждый раз все заканчивалось одинаково. Рано или поздно очередная пассия Джона ставила его перед выбором «или я или твоя неукротимая жажда адреналина». Адреналин всегда выигрывал. И Джон был даже благодарен Шерлоку Холмсу, что ему в этот раз пришлось избежать неизбежного объяснения, и все закончилось более, хмм... оригинально. Определенно, ему не везет в отношениях с женщинами. И как же раскалывается голова!

Пиликанье мобильника вывело его из размышлений.

«Декан держит виски в нижнем ящике стола. В следующий раз попробуйте мужчин. ШХ»

Кажется, этот студент поставил своей целью свести его с ума.

***

Афганистан. Дорога к полевому госпиталю. Полгода спустя.

Джон трясся в пыльном грузовике в компании таких же как он, молодых и обреченных, полевых хирургов. Это и есть сумасшествие, определенно. Он не мог точно обозначить тот момент, когда жизнь начала разлетаться на части - просто однажды привычный ход вещей вышел из-под контроля. Непостижимо, как пуля навылет. Джон пытался вспомнить, мучительно стискивая в руке мобильник, как последнюю связь с реальностью. С той понятной и правильной реальностью, которая была у него до появления Шерлока Холмса.

Кажется, все началось с SMS.

Уже очень скоро Джону пришлось смириться с мыслью, что отныне он будет знать об окружающих все. Независимо от своего желания или желания окружающих. Почему мисс Браун на самом деле не было на уроке. Что лежит под кроватью у мистера Стокса. И...

«На самом деле, она - хозяйка BDSM-салона. Любите наручники, доктор? ШХ»

Это интриговало. Поражало воображение. Это казалось какой-то магией, волшебством разума, недоступным обычному пониманию.
На пятнадцатом SMS Джон не выдержал.

«Это поразительно. Как вы узнали? ДУ»

«Все очевидно. Люди так скучны и предсказуемы. ШХ»

«Да уж, скромная учительница, управляющая садо-мазо притоном. Как пресно. Что же тогда не скучно? ДУ»

Пауза в две минуты.

«Вы»


Или все началось с дополнительных занятий?

Шерлок оказался удивительным собеседником. Хотя, беседой это можно было назвать с большой натяжкой, скорее монологом. Вдохновенным монологом, пулеметной очередью слов, словно юноше наконец-то дали единственный шанс выговориться, вывалить на собеседника весь багаж знаний, утрамбованный в кудрявой гениальной голове. Словно аутичный ребенок, наконец-то нашедший друга, и стремящийся показать все игрушки сразу. Вихрь фактов сбивал с ног. Тетрахлордибензодиоксин в 150 000 раз ядовитей цианида. Самые распространенные в Италии имя и фамилия - Марко Росси. 87912 - пятизначное число, которое при делении на 4 дает число, представляющее из себя обратную последовательность цифр исходного числа. Самодельный пластит имеет специфический запах и оставляет характерные следы на руках. Пальцы словно мелом испачканы - не перепутаешь.

— Зачем все это? Явно не те знания, которые пригодились бы в обычной жизни.

— Обычная жизнь. Скука. В моей жизни никогда не знаешь, что случится в следующий момент.

Джон старался соответствовать. Просиживая ночи за учебниками, он чувствовал себя первокурсником, стремящимся поразить полюбившегося преподавателя. Неправильно. Так не должно быть. В конце концов, кто из них преподаватель, а кто - первокурсник. Тогда почему?
Потому что, когда он произнес, что плазма крови близка по химическому составу к морской воде, то он до мурашек на коже почувствовал интерес Шерлока.
Или потому, что во время его рассказа о синдроме Стендаля,*** Шерлок вдруг замер, приоткрыв рот, словно ударенный молнией.

— Конечно! Убийца знал об этом и намеренно привел его в музей!

Взгляд Шерлока в такие моменты - непередаваем. Казалось бы, глаза как глаза. Серые. Полупрозрачные. Но есть в этих глазах что-то такое, потустороннее, заставляющее тебя иррационально хотеть, чтобы они смотрели на тебя и только на тебя. Шерлок Холмс - тоже болезнь, похлеще медицины. Тропическая инфекция. Молниеносная. Смертельная. Только вот лечиться не хочется.

Или все началось с микроскопа?

Джон активно использовал свои привилегии для доступа в лабораторию. Гистология была его любимым предметом. Он всегда удивлялся, почему сокурсники дружно крутили у виска, стоило только начать искренне восхищаться красотой человеческих клеток, распластанных под предметным стеклом. Шерлок у виска не крутил. Шерлок прикусывал губу и обводил пальцами тубус микроскопа так, словно это было тело любовника.
Смотреть вдвоем в один микроскоп, пусть даже и бинокулярный, не очень-то удобно. Вынужденная близость тел, соприкасающиеся виски, тепло Шерлока, запах Шерлока. Изображение перед глазами медленно, но верно расплывалось.

Нет, он не мог вспомнить, как все начиналось. Зато во всех деталях помнил, как все закончилось.

Стук оторванной пуговицы, покатившейся, подпрыгивая, по кафельному полу. Звон разбивающихся предметных стекол. Прокушенная губа, трясущийся стол, мокрая спина. Костлявое извивающееся тело, так непохожее на женское. Так извращенно, неправильно, прекрасно, вос-хи-ти-тель-но непохожее на женское. Собственный судорожный вздох, оборвавшийся почти на самой высоте.

Округленные от ужаса глаза миссис Денверс, появившейся в самый неподходящий момент.

Унизительное разбирательство, грозящее похоронить его будущую карьеру. Закончившееся, так и не успев толком начаться.

— Джон, за вас просило само Правительство, — поджатые губы миссис Денверс без слов говорили все, что она об этом думает. — Диплом получите досрочно, вместе с наилучшими рекомендациями.


Сбежать в Афганистан тогда показалось ему самым лучшим решением. Слишком много было вопросов к самому себе. Вопросов, ответа на которые Джон знать не хотел.
Афганистан помог. Сложно предаваться рефлексии и самокопанию, когда над головой свистят пули.

Грузовик застрял в какой-то непроходимой глуши. Во взглядах местных жителей - волчья злоба. Пристрелить не пытаются - и на том спасибо.
Сморщенная усталая женщина принесла кувшин с водой. Симпатичная. Капрал Остин даже пытался пофлиртовать с ней. В конце концов, они тоже люди, им тоже осточертела эта война. А тут - женщина. Афганские женщины - насторожены и молчаливы. Они пахнут пылью и маслом, их покрытые мозолями пальцы подрагивают. Стоп. Запах. Это не масло. Пальцы. Белый след на фаланге. Мел?
Мозг словно ударили током. Так вот ты какое, озарение.
Он еле успел оттолкнуть капрала, прикрывая его своим телом, за полсекунды до прогремевшего взрыва.
Самодельный пластит. Явно не те знания, которые пригодились бы в обычной жизни. Теперь он тоже не знает, что может произойти в любой момент.

***

Возвращаться к обычной жизни было мучительно. Кошмары. Крики, дым, перекошенные лица, брызги крови и пулеметные очереди.
Обычная жизнь... Пустая квартира. Скучная работа. Случайные женщины на одну ночь. Чья-то мягкая грудь и теплый живот. Неправильно. Он хотел чувствовать жесткость выступающих ребер и зарываться пальцами в дорожку волос, ведущую к пупку. Черные кудри и острые позвонки. Об этом кошмаре он психоаналитику не рассказывал.


Даже спустя столько времени, он не мог сдержать внутреннего трепета, входя в Бартс вслед за Майком.

— Как здесь все изменилось!

Высокий мужчина в элегантном костюме стоял вполоборота и поглаживал тубус микроскопа таким знакомым жестом.
Мимолетный взгляд. Вспышка узнавания. Словно пережил еще один взрыв.

— Афганистан или Ирак?

Легкая улыбка. Невысказанное "идиот", повисшее в воздухе.

Начиналась новая история, и ее начало Джон Уотсон запомнил очень хорошо.

*Цитата из клятвы Гиппократа
**Конечно, в учебниках все равно будут писать, что это был Флеминг. Но на самом деле, еще в 1897 году Эрнест Дучесне использовал плесень Penicillum glaucoma для лечения тифа у морских свинок. Он просто не догадался запатентовать свою находку. Открытие Флеминга было чистой случайностью, и он так же не придал ему никакого значения, прекратив все исследования. Что, правда не помешало ему получить Нобелевскую премию =) Пенициллин в том виде, в котором мы его знаем, подарили нам Флори и Чейн, за что так же получили ту же Нобелевскую.
***Синдром Стендаля — необычное заболевание, при котором человек испытывает сильное волнение, дрожь, галлюцинации и головокружение при взгляде на предметы искусства. Такого человека нельзя пускать в музей — погибнет.

@темы: Рейтинг: PG-13, Фанфик, Тип: слэш, Персонажи: Джон Уотсон, Персонажи: Шерлок Холмс, Студенческое AU

---

FAQ

[Sherlock BBC young]

1. Что всё-таки конкретно подразумевают kid!, школьные и студенческие AU?
Всё очень просто: если персонажу до ~25 лет, то это сюда) Подробней о системе среднего образования Англии можно почитать здесь.
Со студенческими AU легче всего, ибо возраст да место учёбы говорят сами за себя. А вот переход от kid! к школьному AU порой сложно уловить, но опять же в сюжете суть)
2. У меня есть AU, где им по 17, а потом они вырастают, и им уже по 30. Оно подходит?
Если "студенческий" возраст наличествует в ~50% текста — смело несите. Возраст приведён примером.
3. А у меня фик со взрослыми, но есть флэшбеки, где детство-песочница-воздушные змеи, подойдёт?
Ситуация, схожая с предыдущей: если ~50% принадлежит тематике соо, то подойдёт.
4. Я знаю столько шикарных фиков, но все иностранные, а перевести сам не могу...
Чудесно же, что знаете! Бегите скорей сюда, вдруг желающие перевести найдутся!)
5. А я на русском читаю, но не на дайри.
Вы же делитесь ссылками здесь.
6. Тоже читаю на русском, но уже на дайри, в соо такого нет.
Если это фестовое исполнение, то сюда ссылку на пост, если же на другом соо/в дневнике автора, то сюда, и администрация попробует заполучить себе эту историю)
7. Видел чудесный арт/клип, но автора не знаю...
Несите, конечно, несите к нам) Но только не забудьте указать, откуда взяли)
8. Пейринги или типы имеют значение?
Конечно, нет) Слэш, джен, гет, фем — всё, что душе угодно. С пейрингами так же: даже инцест можно)

@темы: Организационное

---

Ссылки: на фестах

[Sherlock BBC young]

Если мы что-то пропустили — скажите.

Sherlock BBC Fest:

Выполнено:
1.Non-Kink 1.21 Джон/Шерлок, Майкрофт. Kid!fic. Игры в песочнице. Майкрофт наблюдает за первым поцелуем своего маленького братишки. "Фууу, а Шерлок влюбился! Я все маме расскажу!"
2.Non-Kink 1.24 Шерлок | Мориарти. Колледж. Джим восторгается Шерлоком, но тот не обращает внимания.
3.Non-Kink 1.25 Джон/Шерлок. AU. До Афганистана Уотсон проходит практику в университете в качестве преподавателя, где сталкивается с весьма интересным и загадочным первокурсником Холмсом.
4.Non-Kink 2.16 Майкрофт | Шерлок. Жизнь юного Майкрофта Холмса необратимо меняется, когда в дом приносят голосящий сверток и объявляют, что это его младший братик.
5.Kink 3.16 Ирен Адлер/Шерлок. Юный Шерлок (17-18лет) приезжает домой на каникулы и знакомится с новой секретаршей отца Ирен Адлер. Первая любовь, первый поцелуй.
6.Kink 4.23 Джон/Гарриет - эпизоды из прошлого. Разница в возрасте минимальная, 1-2 года (Джон старше). Юношеские эксперименты.
7.Non-Kink 4.18 Шерлоку Холмсу одиннадцать лет. Однажды рядом с домом Холмсов поселяется бывший военный врач Джон Уотсон.
8.Non-Kink 5.29 Джим / Шерлок, студенческое АУ. Соперничество, тяга друг к другу.
9.Kink 6.23 Майкрофт/Шерлок. Шерлоку 17 или около того. Неудовлетворенное сексуальное напряжение — досадная проблема. Единственный, кому он доверяет — Майкрофт.
10.Non-Kink 6.28 Шерлок превращается в ребенка (лет 5). Как ни странно, ребенком он был очаровательным. Реакция окружающих на маленького Шерлока.
11.Kink 7.02 Молодость Шерлока, первые отношения с женщиной.
12.Kink 8.09 Шерлок/Джон. Ау, где Шерлоку 15 лет, а Джону за 25. Джон испытывает влечение к Шерлоку, но не может игнорировать возраст Шерлока.
13.Non-kink 8.15 Шерлок и Джон - школьники лет по 16. Джон в классе новенький, Шерлок им заинтересовывается. Шерлок не хулиган и не наркоман, скорее просто "белая ворона".
14.Non-kink 8.22 Шерлок и остальные учатся в одном классе. Внезапно в классе появляется новенький – Джон. С ним сразу же начинает дружить Салли Донован. В процессе учебы Ватсон заинтересовывается Шерлоком, и начинает «копать» информацию про него.
15.Non-kink 8.36 Себастьян/Шерлок. Студенческий роман. "Репутация важнее всего, Шерлок. Прости". A!
16.Non-kink 8.39 Шерлока сильно бьют в закрытой школе, а еще тайком и трахают. Майкрофт об этом не знает и когда его вызывают в школу и он случайно видит насилование собственного брата, хоть и нелюбимого, в шоке.
17.Non-kink 8.47 АУ. Шерлоку лет 10, Майкрофт в шутку убедил его, что он не человек, а робот, сверхсекретная разработка их отца (или матери?). Обиженный на "обманывавших" его родителей Шерлок убегает из дома.
18.Kink 9.01 Майкрофт/Шерлок. Шерлок до Джона. Майкрофт застает брата, удовлетворяющего себя дилдо.
19.Kink 9.05 Шерлок/Джон. Школьное АУ. Шерлок - трудный подросток, все элементы прилагаются (курение, можно легкие наркотики, проблемы в семье, старший брат, который контролирует каждый шаг, и Шерлок, пытаясь доказать ему свою состоятельность и самостоятельность, делает многочисленные глупости), Джон - влюбленный в него одноклассник, отличник, у которого вроде бы нет больших проблем, но появившееся чувство к Шерлоку его мучает и раздирает.
20.Non-Kink 9.06 Джону 20, Шерлоку 15. AU. Шерлок добивается Джона, а тот не хочет поддаваться вниманию подростка.
21.Kink 10.03 ШХ/кто-нибудь. Шерлок подросток в период осознования своей сексуальности.
22.Kink 10.17 Джон / Шерлок. По мотивам фильма "Леон". Джон - бывший военный врач, вынужденный теперь работать наёмным убийцей. Шерлок – мальчик подросток, живущий по соседству под опекой старшего брата.
23.Kink 10.30 Майкрофт/Шерлок в юности. Майкрофт изнасиловал Шерлока с завязанными глазами.
24.Non-Kink 10.01 Джон, Шерлок, Майкрофт. Джон – отец-одиночка с двумя сыновьями. Он обычный, скромный врач, у которого подрастает два гениальных сына.
25.Non-Kink 10.03 Джон/Шерлок (как основной). Кроссовер с "Эффект Бабочки". Шерлок гениальный ребенок, он может путешествовать во времени, меняя ход событий. Джон - его самый близкий человек с детства.
26.Non-Kink 10.22 kid!Шерлок и его семья. На фразу: "Мистер и миссис Холмс всегда с гордостью заявляли, что уж они-то, слава богу, абсолютно нормальные".
27.Non-Kink 10.23 МХ|ШХ. Ау, где Шерлок сын Майкрофта.
28.Non-Kink 10.28 Джим и Джон в юности. Смотреть на звезды и размышлять о будущем.
29.Kink 11.24 Шерлокоджон-ау. Шерлок- подросток, бродяжка, которого Джон подбирает на улице. Джон руководствуется жалостью и милосердием, а Шерлок почему-то решил, что для секса.
30.Kink 11.28 Джон/Шерлок. Шерлок богатенький избалованный подросток. Джон - его новый учитель химии.
31.Kink 11.32 АУ. кроссовер с "Сайлент Хилл". Джон попадает в Сайлент Хилл, где Шерлок - мальчик, которого сжёг в детстве собственный брат.
32.Kink 13.21 Мориарти/Шерлок. Студенческие годы. Мориарти ведет активную сексуальную жизнь, Шерлок асексуален и не понимает, почему одногруппник, равный ему по интеллекту, тратит время так непродуктивно.
33.Kink 13.57 Майкрофт/Шерлок. Шерлоку 19. Майкрофт влюблён в него, Шерлок это знает и намеренно дразнит брата.
34.Non-Kink 13.19 Ирен Адлер. Ее юность, взросление. Как она стала доминатрикс.
35.Non-Kink 13.18 Лестрейд/Майкрофт. АУ. Майкрофту около 20, Лестрейду - под 40. NH!
36.Non-Kink 13.51 АУ, где Шерлок и Джон братья. Не инцест, сюжет любой.
37.Non-Kink 13.57 Майкрофт/Грегори. АУ Закрытая, элитная школа для мальчиков. Майкрофт учится в впускном классе. И вот в его класс переводят Грегори.
38.Non-Kink 13.72 Шерлок приходит на своё первое занятие джиу-джитсу. Шерлок и его сенсей: «разговор» в поединке.
39.Non-Kink 13.88 Детство Джима Мориарти, знакомство с соседским мальчиком Шерлоком.
40.Non-Kink 13.102 AU, в том числе возрастное. Пейринг: Майкрофт/Лестрейд. Майкрофт Холмс – опекун несовершенолетнего Шерлока, которому лет 7-8.
41.Non-Kink 13.111 Джон/Шерлок. AU. Шерлок – красная шапочка, Джон – серый волк. Джон разрывается между желанием любить и охранять и желанием сожрать Шерлока.
42.Non-Kink 13.35 Грустная сказка о маленьком мальчике Джиме наоборот, ведь с детства страдают только окружающие. "Я начал веселиться еще в животе у моей мамочки". НЕ СТЕБ.
43.Kink 14.19 Шерлок/Джон. Кибер-АУ. Джон – молодой геймер, сознание которого затерялось в пространстве суперсовременной виртуальной игры Cyber Soul. Шерлок – компьютерный гений, направленный в игру ему на помощь.
44.Kink 14.60 Шерлок или Джим. Кто-либо из них, на выбор, в юности занимался проституцией.
45.Kink 14.92 Джон/Шерлок. Кроссовер с фильмом "Александр". Джон - молодой македонский царь, Шерлок - его единственный друг и возлюбленный.
46.Kink 14.108 Шерлок/Джон. АУ. Джон – лётчик, и он потерпел крушение в пустыне. Шерлок - подросток или ребёнок, который вдруг разбудил Джона и попросил нарисовать ему... барашка.
47.Kink 14.110 Шерлок/Джон kid!фик. Мальчикам по 12 лет. Джон переезжает в новый дом, где знакомится с чудаковатым соседом.
48.Non-Kink 14.05 АУ, Моллиарти. В классе юного Джимми новенькая - серая мышка Молли Хупер.
49.Non-Kink 14.52 Kid!фик по «Приключениям Тома Сойера» М. Твена. Шерлок – Том, остальные герои – на усмотрение автора.
50.Kink 15.57 Джон/Шерлок. В раннем детстве семья Шерлока усыновила Джона. Шерлок об этом не знает и считает, что Джон его родной брат. Где-то в 20-25 лет Шерлок понимает, что безумно любит Джона и далеко не как брата. А еще он понимает, что если об этой любви узнает честный, добрый и порядочный Джон – он окончательно утратит его доверие и понимание.
51.Хэллоуин '10. 1 Майкрофт | Шерлок. Хэллоуин. Мама отправляет Шерлока собирать конфеты, а Майкрофта отправляет с ним, чтобы приглядывал, как буду развиваться события расскажет автор. H!
52.Хэллоуин '10. 15 Шерлок | Джон. kid!fic. Семья Холмсов никогда не праздновали Хэллоуин. Однажды к ним в дверь стучится мальчик в костюме, который просит конфеты. (Мальчика зовут Джон). Знакомство Джона и Шерлока и их последующие гулянья в поисках сладостей.
53.Валентин '11. 02 Джон/Шерлок, по арту.
54.Валентин '11. 08 Джон/Шерлок, по арту.
55.Валентин'12. 16 kid!АУ. Шерлок и Джон ровесники (им лет по 15-18). Они друзья с самого детства, растут вместе, попадают в различные переделки, расследуют "преступления". Шерлок считает Джона полностью СВОИМ.
56.Кроссоверы. 17 Кроссовер: Шерлок / Теория лжи (Обмани меня). Персонажи: Шерлок, Джон, Кэл Лайтман. Заявка: Лайтман был старшеклассником, с которым Шерлок общался в школе, как с единственным нормальным и разумным человеком.
57.Кроссоверы. 19 Кроссовер: Шерлок / Доктор Кто. Персонажи: Десятый Доктор, Шерлок. Заявка: За молодым Шерлоком (около 20 лет), принимающим наркотики, охотится какое-нибудь инопланетное существо.
58.Интеллектуальные кинки.12 Джон профессор в университете, где учится Шерлок. Шерлока очень возбуждает, когда Джон читает лекции.
59.Викторианский ШХ.14 Кроссовер с бибиси. Викторианский Холмс попадает в 21 век, в семью Холмсов. Маленький Шерлок - несносный и невоспитанный поросенок. Обучение дедукции.
60.Endless.41 Шерлок/Джон. АУ, обоим лет по 20-25. Шерлок любит классическую музыку, он тащит Джона на чердак симфонического театра. Секс среди склада старых музыкальных инструментов.
61.Три слова 29 Шерлок|Майкрофт. Детство. Скрипка. Нервы.
62.Три слова 39 Любые герои, любой жанр. Кот, похороны, непреклонность. Исполнение 1


Не выполнено:
1.Kink 5.02 Майкрофт попадает в прошлое, находит молодого Лестрейда и издали за ним наблюдает. Лестрейд, понятное дело, замечает это и начинает действовать. Секс в публичном месте ...
2.Non-Kink 9.20 Шерлок – высокоактивный социопат, консультирующий детектив. Джон – подросток, семью которого убивают неизвестные люди.
3.Non-Kink 10.15 Все-все-все. АУ. Кроссовер с Воронами. Персонажи учатся в одной школе, где негласным и единоличным правителем является Майкрофт. Шерлок переводится в ту же школу, и тут начинается война не на жизнь, а насмерть.
4.Kink 11.18 Холмсцест. Майкрофт приемный ребенок, которого усыновляют Холмсы.
5.Kink 11.27 Шерлок |(/)Майкрофт, подглядывание. Лето, юный Шерлок на каникулах дома. Майкрофт тоже приезжает домой на несколько дней и привозит с собой погостить друга, с которым учится вместе.
6.Non-Kink 14.03 Шерлок / Джим. Один ученик Хэрроу, другой – Итона. И каждый год они сходятся в какой-то битве между школами
7.Non-Kink 15.02 Кидфик. Шерлок, Джон и Джим играют в пиратов. Участие остальных персонажей – по желанию автора.
8.Хэллоуин '10. 2 Джон | Гарри. Прошлое, Гарри 17 и она хочет одеть очень откровенный хэллоуинский костюм.
9.Хэллоуин '10. 21 Джим / Шерлок. Костюмированная вечеринка в колледже. Они тоже участвуют. Шерлок одет как граф Дракула, а Джим как Ван Хеллсинг.
10.Интеллектуальные кинки.34 Шерлок/Джон, школьное АУ. Шерлок и Джон - одноклассники, сидят за одной партой на уроке химии.
Endless.63 Майкрофт | Шерлок. Детство Шерлока. Братья на прогулке в музее, маленького Шерлока похищают, чтобы использовать как заложника в переговорах по освобождению арестованных террористов IRA.
11.Endless.138 Майкрофт/Шерлок, не выше R. Шерлок подросток; по причине некой болезни/травмы (на усмотрение автора) он оказывается прикован к инвалидной коляске - неизвестно, удастся ли его вылечить.
12.Фетиши 19 Джим/Карл Пауэрс (UST), Джим влюблен в Карла Пауэрса, Карл гомофоб. Фетиш - кроссовки Карла.

Sherlock BBC Art Community:

Выполнено:
1.Арт-фест 1.07 Шерлок, Джон и Джим в карнавальных костюмах (желательно kid!версии, но не обязательно).
2.Арт-фест 1.28 Джон находит детское фото братьев Холмс.
3.Арт-фест 1.32 Братья Холмс, Гарри, Джон, Грег, Салли, Андерсен, прочие герои. Детская площадка.
4.Арт-фест 2.11 Шериарти. Знакомство в юности.
5.Арт-фест 2.28 Детские травмы Майкрофта.
6.Арт-фест 3.20 Джон(/)Джим. Студенческая ау. В библиотеке.
7.Арт-фест Ил.14 "Антипедагогика" Whisperdogrose (романс, НЦ-17). Шерлок-студент, с кем и в какой сцене без разницы.

Не выполнено:
1.Арт-фест 1.16 Бурная юность Лестрейда. Курево, байки, юный Майкрофт и проч. на усмотрение автора.
2.Арт-фест 2.35 Кто угодно, kid!версии персонажей. Процесс дарения валентинок.
3.Арт-фест 2.24 kid!герои сериала. Постановка сказки.
4.Арт-фест 3.07 Джон/Майкрофт. АУ - профессор/студент. Курить на подоконнике.
5.Арт-фест 3.49 Майкрофт, маленький Шерлок. Майкрофт покупает брату мороженое, читает сказки и всячески ухаживает.
6.Арт-фест 4.51 Джон и Джим, студенческое АU.

@темы: Ссылки: на фестах

---

[Sherlock BBC young]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Предложения, похвалы, жалобы, вопросы

[Sherlock BBC young]

Обсудим, выслушаем, ответим.

@темы: Организационное

---

Флудильня

[Sherlock BBC young]

Поговорить? Это сюда

@темы: Флуд

---

Наши баннеры

[Sherlock BBC young]

Хотите сделать нам подарок?) Сделайте баннер.

код

<div align="center"><a href="http://sherlock-bbc-young.diary.ru/"><img src="http://s1.uploads.ru/i/vMbL5.png"></a></div>

@темы: Организационное

---

Правила

[Sherlock BBC young]

Данное сообщество посвящено творчеству по сериалу "Sherlock BBC", а именно: kid!, школьным и студенческим AU.

Добавляя его в избранное или вступая, Вы обязуетесь соблюдать следующие правила:

1) В сообществе действуют общие правила @diary, а так же в обязательном порядке подразумевается уважение участниками друг друга.
2) Флуд разрешён только в специально отведённых под него темах.
3) В сообществе разрешены материалы гомосексуального, а так же инцестного характера. Если это для Вас неприемлемо — покиньте сообщество.
4) Все материалы рейтинга NC-17 и выше должны быть закрыты с обязательной пометкой "материалы для взрослых".
5) Администрация оставляет за собой право вмешиваться в назревающие конфликты, а так же удалять посты, не соответствующие правилам сообщества, без объяснения причины.
6) Все публикации должны быть оформлены согласно правилам оформления постов сообщества.
7) Разрешена публикация чужого творчества при условии указания авторства, наличия ссылки на первоисточник и разрешения на публикацию автора (если есть).
8) По всем вопросам можно спокойно обращаться к модераторам, а так же в тему Предложения, похвалы, жалобы, вопросы.

@темы: Организационное

---

[Sherlock BBC young]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра